Она улыбнулась. Мне показалось, что она сильно изменилась, ее лицо становилось все более и более диким.
— Молодец, Алиса, — сказала она. — Мы отбились от менад, а эти воины пришли к нам на помощь. Это наемники, и они прибыли как раз вовремя.
— Все в порядке? — спросил я. — Где Билл Аркрайт?
— Да, парень, — ответил Ведьмак. — Билл обсуждает тактику с лидером этих наемников.
— А сейчас пошли, — скомандовала мама. — У нас нет времени. Мы собираемся посетить один из монастырей.
— Тот? — сказал я, указывая на ближайший.
— Нет, — сказала она, качая головой, и поправила вуаль. — Хотя он и ближе к городу, но не самый большой и важный.
Мы шли в течение нескольких часов. Наконец, мы подошли к внушительному монастырю, построенному на высокой, широкой скале.
— Перед нами самый величайший из всех. Он почти в два раза больше собора Пристауна.
— Как они смогли построить его на скале? — спросил я в изумлении.
— Есть много историй, сын, но этот монастырь был основан человеком по имени Афанасиос сотни лет назад. Монахи жили в пещерах, но этот монастырь был первым. История гласит, что Афанасий летел на спине орла, чтобы достичь вершины.
— Похоже на историю про Геракла! — сказал я с улыбкой.
— Да, Том. Но гораздо более вероятно, что ему помогли местные жители, которые хорошо умели взбираться на скалы.
— Так как мы собираемся до него добраться?
— Лестница, Том. Много ступеней. Будет трудно взбираться по ним. Но представь, как трудно было людям, которые вырубали из прямо из скалы? Я, ты и мистер Грегори поднимемся наверх. Алиса останется здесь. Монахи хорошо меня знают, но женщины там не приветствуются.
Я последовал за мамой и Ведьмаком вверх по каменным ступеням. Наконец, мы подошли к железной двери. Монах открыл ее, и нам пришлось идти по ступеням дальше.
— Это католикон, — сказала мама с улыбкой, когда мы достигли вершины и увидели большой купол.
Я знал, что это слово означало церковь или основную часовню. — Мы идем туда?
— Нет, мы собираемся посетить игумена в его личных покоях.
Нас провели к небольшому зданию, где на полу сидел монах с изнеможенным серым лицом и выбритой головой. Его глаза были закрыты, и он едва дышал. В углу лежала кучка соломы, которая служила кроватью.
Дверь позади нас закрылась, но игумен не показывал никаких признаков, что заметил нас. Мама приложила палец к губам, показывая, что мы должны молчать.
Когда он открыл глаза и осмотрел нас, он жестом приказал нам присоединиться к нему. Мы сели на пол.
