Но тут опять как толкнет его кто-то в спину. Вскочил Никитин, озирается: ни сигов, ничего не видать. Кругом вода, а под ногами дно.
— Ах, пуд вермишеля, да кто же это? Пойду-ка скажу ребятам.
Смотрим — выходит Никитин из воды. Сняли с него шлем, спрашиваем:
— Что так скоро? Нашел ящик?
— Нашел, да не взял. Меня, пуд вермишеля, под водой бить начали.
Мы на него глаза вытаращили: рехнулся он, что ли?
— И всё по спине норовит ударить, — говорит с обидой в голосе Никитин. — Ударит, оглянусь — нет никого. Раздевайте-ка меня, пуд вермишеля, не полезу больше.
Переглянулись мы с Пименовым и раздели Никитина поскорей.
А в это время с парома прислали человека справиться, скоро ли мы достанем ящик. Пименов тогда нервный был, у него две недели назад родной брат умер. Послал он их к чертям, натянул второпях на себя рубаху Никитина и быстро ушел в воду.
Скоро он дал сигнал: «Тащите наверх!»
Подтянули его к трапу. Сняли шлем.
— Ну как?
— Какая-то нечистая сила завелась у ящика. Толкнет в спину, оглянешься — исчезнет! — бормочет Пименов, а сам в глаза не глядит и вид у него нехороший, все лицо в красных пятнах.
Раздели его. Однако ящик надо достать. Сам паромщик с целой делегацией явился за ним.
— Что ж, — говорю. — Видать, моя очередь лезть. Тем более, что в нечистую силу я не верю.
Взял я водолазную рубаху, что стянули с Пименова, и напялил на себя. Знал я, что рост у нас одинаковый. Сунул ноги в ботинки, а Пименов с Никитиным надели на меня манишку и начали ее привинчивать. Пименов спереди, Никитин сзади.
А когда я наклонился подтянуть с колен складки рубахи, Никитин возьми да и толкни меня в спину.
— Не толкайся, — говорю ему. — Тоже нашел время баловаться.
— Я не толкал, — отвечает Никитин. А сам улыбается.
Повернулся я тогда спиной к Пименову.
— Лучше ты, Вася, приверни задние барашки, а то Никитин дурака валяет.
Завернул мне Пименов задние барашки, и я опять наклонился подтянуть складки на коленях. Тут уж Пименов меня в спину толкнул.
— Ну, Пименов, это не дело! — рассердился я. — Я считал, что ты серьезнее Никитина.
— А в чем дело?
— Зачем толкнул в спину?
— Я не толкал.
— Кроме тебя, некому.
— А ну тебя! — плюнул Пименов и, сильно обидевшись, пошел на корму скруживать шланг.
Никитин хотел застегнуть мне ремень на ботинке.
— Не надо, — сказал я сердито. — Без вас обойдусь.
Но едва я наклонился, чтобы застегнуть ремень на ботинке, как меня сразу что-то больно ударило в спину и уперлось в позвоночник.
