Сатана подошел к бандитскому логову, когда утреннее солнце заиграло пятнами на высоких соснах, еще не успевших стряхнуть с себя ночного холодка. Выставленный в секрет рябой Афонаська долго не пускал Сатану.
– Хто такой будешь?
Но Андрюшка ловко попал в нужный тон.
– Доведи к атаману, – скажу.
– К какому еще атаману?
– А к вашему. Чего кричишь? Не знаю, што ль, чьи будете.
– А знаешь, так и проваливай к чортовой матери, покудова цел.
– Вот и не уйду. Доведи к атаману, – потому первостепенное дело. Я, может, в вашу бандитскую организацию человек со сто достану, а ты, дурень, препятствуешь.
Афонаська недоверчиво глядел на Сатану, не зная, что делать. А потом неожиданно ткнул его в спину.
– Валяй! Пойдем!
Шли узенькой извивчатой тропкой в самую густоту леса. Над тропкой корявыми переплетами торчали голые ветки, которые Афонаська раздвигал руками, и от этого они хлестали шедшего сзади Сатану по лицу и по шапке. Сатана ругался.
– Эй, ты, рябая рожа, короче на поворотах.
– Ты кому это? Не мне ли?
– Конешно, не вчерашнему дню.
– Чаво лаешься?
– А ты ветками-то не больно орудуй, а то как раз глаза к дьяволу выколешь.
– Ничего. Не велика птица. Кривым походишь.
Тропка постепенно сошла на-нет. Продирались прямо сквозь густую целину, еще не обогретую солнцем. Его лучи скользили по верхушкам деревьев и терялись в мокрой паутине сучьев. Афонаська мурлыкал песню, Сатана молчал.
Вдруг деревья разредились, и только путаный кустарник охранял еще бандитское логово. Но вскоре и он, забежав в овраг, потерялся в его изрытых окраинах. За оврагом черными проталинами и лысинами нерастаявшего снега улыбалась поляна, на которой лихо гуляло апрельское солнце. Вверху – синь безоблачная, теплая, смотри – не насмотришься. Внизу на поляне земля изрыта. Три землянки, начатый сруб, палатка да десяток шалашей. Перед одной землянкой бородатый мужик в расстегнутом полушубке колол дрова. У потухающего костра трое, тоже в полушубках, спорили. Афонаська еще с оврага заорал:
– Братва-а! Здорово живете-е!
Один лохматый встал от костра и пошел навстречу, держа винтовку на плече дулом вниз. От него крепко пахло самогоном. Поровнявшись с Афонаськой, встал, сдвинул шапку на лоб, почесал в затылке и зевнул.
– А-аа-а... Кого привел? Языка што, ль?
– А кто е знат? – добродушно ответил Афонаська. – Может, язык, а может, другой хто. Сам напросился.
Мужик зевнул другой раз.
– А паролю спрашивал?
– Не-ет. Запамятовал.
– Дура!
После к Сатане:
