На первых порах холоп стелил постель Ольгерду, подавал на стол, выполнял мелкие поручения, умея при этом угодить князю. Но, кроме услужливости, Войдылло отличался от прочих слуг глубоким умом и природной смекалкой. Любознательный юноша рано начал интересоваться жизнью княжеского двора и государственными делами. Со временем он стал в курсе всех событий в Литовском княжестве.
Проницательный Ольгерд, умеющий по достоинству оценить человека, увидел в молодом холопе тонкого дипломата, обладающего незаурядным чутьем. Он начал приглашать Войдылло за трапезный стол и спрашивать: как тот поступил бы в различных жизненных ситуациях. И, как правило, мнения по поводу взаимоотношений с друзьями и врагами Литовского государства у великого князя и холопа совпадали. Сначала князь делал это больше из любопытства, чтобы убедиться в правильности своих мыслей, но со временем он начал спрашивать совета у Войдыллы по более сложным вопросам политики, когда и сам затруднялся принять решение. И опять ответ слуги был верным, дельным, и, иногда, единственно приемлемым. Войдылло заменил Ольгерду и княжеский совет и многочисленных бояр, постоянно пытавшихся направить взор великого князя литовского в нужную им сторону.
Неожиданное возвышение холопа было явно не по душе именитым князьям государства, оставшимся не у дел. В ту пору в Литовском княжестве уже проходило время, когда люди добивались высокого звания благодаря глубокому уму и воинской доблести. И бояре неоднократно пытались опорочить слугу в глазах Ольгерда. Однако Ольгерд, прекрасно понимавший цену лживых доносов своих завистливых подданных, еще больше возвеличил Войдыллу. То ли назло боярам, то ли в знак привязанности к слуге, а может по своей прихоти, Ольгерд отдал Войдылле город Лиду.
Получив удел, Войдылло не покинул могущественного покровителя, а по-прежнему оставался верным его слугою. А город Лиду он поручил заботам старшего брата.
* * *
— Что случилось Войдылло? У тебя вид затравленного зайца, за которым гналась дюжина борзых, — удивился Ягайло, встревоженный внезапным появлением любимчика отца, успевшего стать и его другом.
— Беда князь, — с трудом выдавил Войдылло, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Что с отцом!? Умер?.. — теряясь в догадках, закричал Ягайло.
— Он жив. Хотелось бы тебя утешить, князь, но дела твоего отца и моего благодетеля совсем плохи. Видно, сегодняшнего дня он не переживет. Предчувствуя кончину, великий князь велел созвать в свою суровую обитель потомков Гедимина; всех, кто в данный момент находится в Вильно или его окрестностях. Ольгерд желает попрощаться и объявить последнюю волю.
