— Можно полюбопытствовать, сколько воинов Орден сможет выставить для похода на Ягайлу, — спросил Витовт.
— Число воинов ты узнаешь тогда, когда они будут выходить из Мальборка, но можешь не волноваться: их хватит для воплощения в жизнь наших замыслов, — успокоил Витовта великий магистр. — А вот имя храбреца, который поведет доблестных рыцарей, я, пожалуй, могу назвать, если это тебя интересует.
— Кто же он?
— Во главе сил, которые вернут тебе трон, встанет покоритель Трок, маршал Куно фон Хаттенштейн.
— Прости за откровенность, но этот человек не годится для воплощения в жизнь наших замыслов.
— Это почему же? — насторожился Конрад Цольнер. — Я уверен, едва маршал появится в Литве, воины Ягайлы разбегутся как трусливые зайцы. В их памяти еще не стерся последний поход Куно фон Хаттенштейна.
— Именно поэтому доблестный маршал не подходит для нынешней войны. Литовцы помнят, как он жестоко обошелся с пленными защитниками Трок, и теперь, поверь мне великий магистр, воины трокского замка будут защищаться до последней капли крови.
— Может ты и прав, Витовт, — заколебался великий магистр. — Я подумаю, кто из орденских маршалов может сгодиться на место Хаттенштейна.
— Я знаю такого человека, — сказал Витовт. — Позволь, великий магистр, назвать его имя.
— Говори.
— Правда, этот человек не смог дослужиться до маршала и занимает в вашем государстве скромный пост комтура небольшого городка. Его имя Куно фон Либштейн.
— Либштейн…, — задумчиво повторил Конрад Цольнер. — Если мне не изменяет память, это комтур Остерроды.
— Совершенно верно, великий магистр, — согласился Витовт.
— Почему именно он? В нашем государстве есть много людей гораздо более достойных, чем мало кому известный комтур.
— Его почти не знают в Тевтонском ордене, но не в Литве, — заметил Витовт. — Куно фон Либштейн был другом моего отца и крестил его дочь, которая теперь замужем за Яношем мазовецким. А друзей Кейстута всегда уважали литовцы.
— Впрочем, не столь важно, кто поведет войско. Кто бы он ни был, Хаттенштейн или Либштейн — мы проучим этого мерзавца Ягайлу, — глаза внешне спокойного Конрада Цольнера засветились огнем ярости.
«Откуда у него столько ненависти к Ягайле?» — удивился Витовт.
В один из майских дней Мальборк был потревожен колокольным звоном. Народ бросился к храмам, но их уже заполнили рыцари и простые кнехты. Во всех костелах города служили торжественный молебен. Епископы и простые священники просили у господа Бога, девы Марии и многочисленных святых помощи в походе против язычников. Им вторили коленопреклоненные рыцари, вельможи и горожане. В конце молебна священники окропили воинов святой водой и благословили на богоугодное дело.
