Узнав о случившемся, Ягайло в бессильной злобе выдавил сквозь зубы: «Проклятый старик, ты заплатишь мне за это жизнью».
Рать Кейстута переночевала в дочиста разграбленной Лиде и двинулась дальше на юг. Ягайло подождал еще несколько дней и тоже вывел в путь свое, давно томившееся от безделья, войско. Однако пошло оно по дороге, отнюдь не ведущей к Новгород-Северскому.
Спустя два дня войско Ягайлы приблизилось к литовской столице — городу Вильно. У стен его Ягайло остановил свои дружины и принялся рассылать гонцов. Откуда-то в его лагере появились крестоносцы. С помощью последних опальный князь обложил литовскую столицу плотным кольцом воинов.
— Откройте ворота! — приказал Ягайло высыпавшим на стены защитникам Вильна.
— Мы бы открыли, да лень со стен слезать, — бросил в ответ один из воинов. — Ты уж сам потрудись их открыть. Привратник у нас нынче заболел, что-то с животом у него.
Суровые лица защитников города осветились улыбками, а в адрес Ягайлы полетели выкрики один обиднее другого.
Ягайло и подошедшие военачальники тем временем приглядывались к укреплениям Вильна. Опытным ратникам первым делом бросилось в глаза, что воинов на стенах очень мало. Основную массу людей составляли, одетые и вооруженные как попало, горожане. Но и с учетом этих вояк, людей для защиты литовской столицы явно не хватало, ибо даже со стороны подхода войск Ягайлы промежутки между защитниками были непозволительно велики. Жители Вильна, привыкшие больше к молотку, шилу, гончарному кругу, чем к мечу, сбивались на укреплениях в толпы, беспечно покидали свои места ввиду неприятеля. Назначенные из простых воинов сотники и десятники выбивались из сил, расставляя их для обороны. Тем не менее, сдавать город Ягайле все это разношерстное воинство единодушно отказалось.
Близился к исходу второй день, как войско Ягайлы приблизилось к Вильно. За истекшие сутки оно заметно увеличилось. Это обстоятельство радовало властителя Крева и Витебска, но вместе с тем, радость омрачали тяжкие думы. Нет, это были не муки совести за очередное предательство, то был страх перед наказанием. Следовало спешить со штурмом города, пока об измене не узнал Кейстут и не повернул свою дружину обратно. А возможно, старому князю уже донесли о том, что племянник двинулся не на соединение с ним, к стольному граду. Как бы то ни было, брать Вильно следовало незамедлительно, а крестоносцы, пообещавшие малой кровью взять город, почему-то медлили. «Опять останусь в дураках из-за этих немцев, — думал про себя Ягайло. — Черт меня дернул с ними связаться».
