— У меня есть пятнадцать минут. Потом я должен попрощаться с последними гостями. — Рон помолчал, а когда снова взглянул на Клэр, в его глазах было только раздражение. — Зачем ты приехала?
Она вздрогнула, удивленная суровостью его голоса, но, стиснув зубы, заставила себя не отвечать резкостью на резкость. Ей нужна помощь Рона, а значит, надо оставаться спокойной и рассудительной.
— Клэр? — повторил он, не давая ей досчитать до десяти. — Чего ты хочешь?
Чего она хочет? Да, вопрос не из легких. Славы, богатства, возможности исправить допущенные ошибки, восстановить сожженные мосты. Но ответить так Клэр не могла, а потому ограничилась простым и коротким:
— Помощи. Мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? — Рон откинулся на спинку стула и посмотрел на Клэр уже по-новому, с непривычной холодностью. — Прошло столько времени, и вот теперь ты возвращаешься и заявляешь, что нуждаешься в моей помощи?
Клэр кивнула, едва сдерживая подступившие к глазам слезы. Как ей хотелось обнять его, сказать, что она сожалеет о причиненной ему боли, что виновата перед ним и просит прощения!
Но это было несбыточной мечтой. Прежде всего, она никогда не хотела причинить Рону боль и делала только то, что должна была делать. Иного пути не существовало. Ей было нужно думать о своей карьере. Шесть лет назад необходимость заниматься карьерой означала отъезд в Америку. Сейчас эта же необходимость вынуждала ее просить у Рона помощи.
— Почему, Клэр? — спросил он охрипшим голосом. — Почему я должен помогать тебе?
У Клэр все же не хватило выдержки, и по ее щеке скатилась слезинка.
— Потому что однажды, давным-давно, ты сказал, что любишь меня.
— Я действительно любил тебя.
Рону с трудом удалось произнести это спокойно, потому что, если быть до конца честным, он, возможно, любил Клэр до сих пор. Любил и ненавидел.
Все чувства — а любовь и ненависть были только крайними в широком спектре эмоций, — которые он испытывал к Клэр, нахлынули вдруг с такой силой, что ему понадобилось огромное напряжение воли, чтобы удержать их под контролем.
Бог свидетель, ни одна другая женщина не действовала на него так, как Клэр. Что это было — страсть, вожделение… любовь? Рон не знал. Он только знал, что она — вирус, поселившийся в его крови, яд, проникший во все клетки его тела, смертельная болезнь, неизлечимая и восхитительная.
Его сухой, бесстрастный голос подействовал на нее, как ледяной душ. Клэр вздрогнула и застыла. Но у Рона не было другого варианта — либо не проявлять никаких эмоций, либо дать им волю и тогда… Кто знает, что будет тогда. Однажды он уже доверился этой женщине, открылся перед ней. Нет, только идиоты повторяют одну и ту же ошибку.
