— Имей в виду, что эта смесь плохо растворяется, — предупредил по телефону эксперт. — Таблетки в желудке всасываются больше часа, а в термосе даже осадка не осталось. Так что чаек с отравой настаивался не меньше шести часов. А может, и больше.
Алимов постучал в дверь. Хорошенькая практикантка, дежурившая за столом, приоткрыла створку. Под шапочкой, кокетливо надвинутой на лоб, пушистые завитушки волос, на лице знак вопроса.
— Да?
— Передайте Ирине Витальевне, что она мне нужна, — попросил Алимов. — Это срочно.
Девочка закрыла дверь, не уточняя, о ком речь. Никто, кроме примадонны, не пользовался привилегией находиться в реанимации.
Извольская появилась через несколько минут — уставшая, но по-прежнему собранная и непроницаемая. Бесшумно прикрыла за собой дверь и остановилась рядом с советником, вопросительно глядя на него.
— Как он? — спросил Алимов.
— Все будет хорошо. Вадим Александрович, давайте прямо к делу.
— Ирина Витальевна, мне необходимо осмотреть вашу квартиру, — бухнул Алимов без обиняков.
Извольская немного помолчала, обдумывая странную просьбу.
— Зачем?
— Я не могу вам этого сказать, но поверьте, очень нужно.
Она нерешительно оглянулась на закрытую дверь.
— Нет, ему лучше об этом не знать, — предупредил Алимов. — Никита Сергеевич просил не вмешивать вас в мои дела.
Извольская еще немного поколебалась, а потом глянула на маленькие золотые часики.
— Хорошо, я предупрежу домработницу. Адрес знаете?
— Знаю. Ирина Витальевна, еще один вопрос: когда вы заваривали чай?
Извольская пожала плечами.
— Как обычно, перед сном. Часов в десять вечера.
— И после этого к вам никто не приходил?
— Никто. Кто может прийти в такое время?
— Ну, например, родители…
— Мои родители погибли, когда мне было восемь лет, — сухо ответила Извольская.
— Извините. А ваша домработница?
— Она приходит днем, часов в двенадцать, и уходит в шесть. Я не люблю, когда дома посторонние.
— Значит, кроме вас с Никитой Сергеевичем, вечером дома никого не было?
— Никого… — Удивление в ее глазах сменилось растерянностью. — Вы с ума сошли! Вы думаете, это сделал кто-то из нас? Вы же сами сказали, что замок в моей гримерке был сломан! Значит, чай отравили во время репетиции!
— Кто? — тихо спросил Алимов. — У вас есть смертельные враги, Ирина Витальевна?
Извольская резко остановилась, словно натолкнувшись на стену.
— Вадим Александрович, если это все… Мне не хочется надолго оставлять Никиту одного.
И, не дожидаясь ответа, постучала в закрытую дверь. Уход выглядел торопливым, как бегство.
