Машина летит навстречу, как в замедленной съемке. Синий «Фиат», хрупкая иноземная птица, распластавшая крылья над серой дорогой. Солнце отсвечивает в лобовом стекле и слепит глаза. Справа автобус, который нельзя было обгонять. Слева — огромные камни, сваленные вдоль серой дорожной полосы.
Удар, ослепительная беззвучная вспышка. Из белого свечения вынырнул альбинос. Редкие светлые волосы, зачесанные назад, пятнистые руки, поросшие рыжими волосами.
— Как у тебя со здоровьем, парень?
— Нормально. Только хромаю, и все.
— Учти, страховку на тебя оформлять никто не будет!
— Я понимаю.
Хмыканье. Лоснящаяся розовая кожа с бледными пятнами, черные очки, прикрывающие красные кроличьи глаза. Пачка таблеток в плотной пластиковой упаковке.
— Вот. Принимай каждый день, особенно летом, а то загнешься.
Солевые пилюли — продолговатые, белые, отвратительные на вкус. Гул десяти стиральных машин в больничной прачечной. Хромоногий стол, на котором лежат учебники английского и маленький плеер. Гора узлов с грязным бельем.
Откуда черви?..
Из скатертей ближайшего ресторанчика. Летом туристы всегда просят принести устриц и омаров. Когда скатерти доходят до прачечной, они кишат червями и ужасно воняют. Почему люди едят так неаккуратно? Почему, черт побери, они такие свиньи?!
Город выплывает из-за туманной островной дымки — громадный корабль, несущийся сквозь время и пространство. Место, где нет изгоев и каждый может осуществить свою мечту. Место, где урод может чувствовать себя нормальным человеком. (Человек, который смеется?..)
Подземка. Бледные молчаливые люди, покачивающиеся в вагонах. Пластиковые стаканы с лапшой, которую всасывают на ходу. Взгляды — мрачные, изумленные, испуганные, любопытные… Если бы за каждый такой взгляд ему давали пять центов, к концу обучения он запросто мог купить один из Бермудских островов.
— Поздравляем!
Чья-то рука, стиснувшая его ладонь. Аплодисменты. Шутовская четырехугольная шапка с кисточками и отведенные в сторону глаза работодателей.
