— Светочка, не волнуйся, — услышала девушка голос Натальи Ивановны, участкового терапевта. — Все хорошо. Лежи спокойно, сейчас все пройдет.
Замечательно. Судя по всему, она все-таки грохнулась в обморок. Первый раз в жизни. Светочка не помнила, каким образом оказалась в кабинете врача. Кто-то должен был принести ее сюда. Да какая теперь разница! Блузка снята, лифчик расстегнут. Ужас.
— Киоск, я не успела закрыть киоск, — простонала она и опять сделала безуспешную попытку подняться. При этом руки ее беспорядочно шарили по кушетке в поисках одежды, чтобы прикрыть обнаженное тело. Ей почему-то было невыносимо стыдно за свой вид перед Натальей Ивановной.
— Да не переживай ты за свою аптеку. Там Валерий Иванович дежурит. Так что можешь не волноваться, ничего не случится, — терпеливо проговорила та.
— Какой Валерий Иванович? — вяло удивилась Светочка, не в состоянии побороть слабость и апатию. Но мысль о том, что она покинула рабочее место и не закрыла свое аптечное хозяйство, не позволяла ей оставаться на кушетке.
— Да охранник наш новый. Бравый дядька, должна я тебе сказать. Пока все вокруг охали да ахали, суетились без толку, он один не растерялся, очень оперативно вызвал «скорую» и милицию. И вел себя, в отличие от наших мужчин, очень достойно. Что значит бывший военный. Настоящий мужик. Так что не волнуйся за свой аспирин, он не пропадет. Поликлиника закрыта, посетителей давно выпроводили, не переживай, — спокойно посоветовала терапевт.
Молодец, нервы у нее точно в порядке, подумала Светочка. Тут такое случилось, а она спокойна, уравновешенна, разговаривает так, словно в поликлинике ничего особенного не произошло.
— А что это было, Наталья Ивановна? Ужас-то какой. Средь белого дня искромсали человека, уму непостижимо. — Светочку знобило от пережитых потрясений. Вот выдался вечерок, врагу не пожелаешь.
— Да, деточка, — Наталья Ивановна тяжело вздохнула, — и не говори. В такое страшное время живем, что не дай бог никому. А что случилось, я толком не знаю. Милиция быстро уехала, да с нами никто особо не разговаривал и ничего не объяснял. Задали несколько вопросов и наладились восвояси. Вроде на мужика напали у табачного киоска, который напротив поликлиники. То ли не поделили чего, то ли разборки у них такие, сейчас сам черт не разберет, что происходит вокруг.
— А этот, раненый, он жив? — спросила Светочка и замерла в тревожном предчувствии. Ей было страшно задавать этот вопрос. Почему-то она очень хотела, чтобы этот человек выжил. Светочка впервые в жизни встретилась с чужой трагедией, и что-то перевернулось у нее в душе. Все смешалось — ужас, жалость, страх и небывалая боязнь за судьбу совсем незнакомого человека.
