«Денисова, ты можешь уговаривать себя сколько тебе угодно, это не поможет, — продолжала рассуждать Светочка. — И любишь ты его без памяти не потому, что он хороший или плохой, бедный или богатый. Все это чушь собачья и бредни сивой кобылы. Ты его любишь, потому что любишь. Вопреки логике, образу жизни, воспитанию, образованию и прочая. И ничего тебе с этим не поделать. И жить тебе, дорогая, с этим всю оставшуюся жизнь до самой смерти. Суждено тебе просыпаться по ночам оттого, что сердце выскакивает из груди, и тайком лить бессильные слезы. И как бы ты себя ни уговаривала, какие бы доводы ни искала, сколько бы слез ни пролила, ничего изменить ты не в состоянии. Будь проклята эта любовь, о которой сложено столько прекрасных стихов, спето превосходных песен и совершено великолепных подвигов!»
Расстались они как чужие. Светочка вся в растерянности и смятении отправилась за прилавок, а Мальцев, сам не свой, выдавив «до свидания», — к машине.
Светочкина жизнь изменилась коренным образом. О том, чтобы просто поваляться с книжкой на диване, не могло быть и речи. Но что бы ни происходило, как бы ни складывался день, как бы ни настаивал Костя на встрече, Светочка знала одно: в десять часов вечера она должна быть дома. Вот уже вторую неделю ровно в десять часов раздавался звонок оттуда, из другой жизни. Разговоры с Вадимом постепенно стали самой важной составляющей ее жизни. Они не говорили о войне. Они болтали о чем угодно, словно ничего экстраординарного в данный момент не происходило. Светочка рассказывала о том, как провела день, а Вадим сыпал смешными случаями из жизни, анекдотами и забавными историями. Он был неиссякаем на такие вещи.
Случайный свидетель их разговоров понял бы только одно — общаются по телефону нежно и бесконечно двое беспечных влюбленных, которые еще ни горя, ни беды не нюхали. Вадим еще иногда позволял себе посетовать на разлуку и жару. А Светочка стойко молчала о том, что стала регулярно смотреть новости. И о тревоге, которая прочно поселилась у нее в душе. Телефонный роман креп, набирал силу и превращался для Светочки в жизненную необходимость.
Телефон так и продолжал жить на кухонном столе, на том самом месте, где его оставил Вадим. Почему-то Светочке казалось, что это очень правильное решение. Он предназначен только для их ежевечернего общения, и на этом все. Она не была суеверной, но твердо решила, что для того, чтобы Вадим вернулся живым и невредимым, она не имеет права пользоваться мобильником для других дел. Каждый вечер телефон оживал, и начиналось общение с человеком, которому она была сейчас нужна, как воздух, которого не имела права подвести или обмануть.
