– Ну, слава богу, миновал день благополучно. Столыпин на берег так-таки и не съехал – теперь и отдохнуть можно.
Папа, смеясь глазами, сделал нам знак молчать, а по приезде на яхту отдал приказ с благодарностью полицейместеру за образцовый порядок в городе, который он подробно осмотрел.
Вернувшись из этой поездки в Берлин, мы уже на всю зиму засели дома, как вдруг непредвиденные события неожиданно вырвали нас на несколько дней из начинавшей налаживаться нашей жизни.
В ноябре мой муж получил телеграмму о кончине в Париже великого князя Алексея Александровича, генерал-адмирала Русского флота. Тело его перевозилось в экстренном поезде в Петербург. Моему мужу было приказано сопровождать его по Германии, от границы Франции до России. Ехал в том же поезде великий князь Павел Александрович с супругою своей, княгиней Палей, тогда еще графиней Гогенфельзен.
Во время короткой остановки в Берлине на вокзале Фридрихштрассе наш посольский священник отец Мальцев служил панихиду в присутствии членов посольства, и траурный поезд двинулся дальше. На вокзале я узнала, что муж мой получил распоряжение сопровождать тело до Петербурга, и он попросил меня выехать туда же в тот же вечер.
Узнав, что я, выехав вечером, еще до похорон буду в Петербурге, один из германских принцев просил меня отвезти венок на гроб великого князя, который по какой-то причине, не успел быть возложен в Берлине. Венок должен был быть мне доставлен прямо на поезд.
Я страшно радовалась в первый раз после замужества возможности ехать в Петербург. Суетилась, покупала и укладывала сестрам подарки… и в результате опоздала на поезд, который плавно прошел прямо перед моими глазами, когда я, запыхавшись, бежала по высокой лестнице Фридрихштрассебангоф, сопровождаемая не менее запыхавшимся нашим выездным лакеем Карлом с чемоданами. Я на минуту опешила, но не успела опомниться, как какой-то расторопный толстый носильщик, сразу оценив положение, за плечи толкнув меня к выходу, крикнув в ухо:
«Schnell, ein Auto und zum Schlesieschen Bahnhof!»
Не прошло и минуты, как я, чемоданы и Карл, рядом с шофером, мчались с недозволенной полицией скоростью через весь Берлин. По дороге я вдруг вспомнила: «А венок принца? Боже мой!»
Schlesiescher Bahn, бешеный бег через вокзал, и я в вагоне в тот самый момент, когда поезд двигается. В коридоре ко мне подходит проводник со словами:
– Вы, наверное, та самая дама, для которой оставлено спальное отделение, там вам положен большой пакет.
