Кусты зашелестели. Чья-то рука отодвинула в сторону ветки. Человеческая рука, с черной землей, забившейся под длинные, обломанные ногти.
Черная земля — из разрытой могилы.
Я съежился, когда из кустов выглянуло безобразное лицо. А потом еще одно. И еще.
Кожа на лицах была зеленой. У одного нос был совершенно черен от грязи. Но потом, в то время, как они разглядывали ребят, я кое-что заметил.
Нос не почернел от грязи. Он попросту отсутствовал. Посреди лица у зомби зияла черная каверна.
Это всего лишь грим, напомнил я себе. Это всего лишь кино!
Зомби заворчали.
Это было голодное ворчание.
Карен пихнула меня в бок.
— Приготовься, — прошептала она. — Они съедят их первыми. Им нужно есть людей, чтобы оставаться живыми, ты знаешь.
— Не напоминай, — буркнул я, вцепившись в подлокотники.
Зомби раздвинули кусты и вывалились на открытое место. Камера приблизилась к лицу безносого зомби.
Когда он жадно уставился на ребят, один из его глаз вывалился из глазницы.
Меня чуть не вывернуло. О Боже! — подумал я. Как же я позволил Карен уболтать меня на это?
На экране ребята повернули головы. Их глаза широко раскрылись от ужаса. Зомби нависли над ними, стеная и причмокивая гниющими, распухшими губами.
Я знал, что будет дальше. И не хотел этого видеть. Когда ребята в ужасе завопили, я изо всех сил зажмурился.
Душераздирающие крики не умолкали.
Я хотел уже зажать уши, но крик резко оборвался. Потом я услышал странный звук, словно смялся пластиковый пакет.
Я приоткрыл глаза, самую чуточку.
Что такое? Экран был погружен в темноту.
Я огляделся.
Не считая тусклого красного свечения таблички «Выход», в зале царила темнота.
Темнота и абсолютная тишина.
— Поверить не могу! — воскликнула Карен.
— Что? — спросил я. — Что там стряслось?
— Ты что, не слышал тот звук? — ответила она. — Это пленка сорвалась. Проектор сломался.
— Ах, какая досада, — бессовестно солгал я. На самом-то деле я почувствовал облегчение. Теперь мне не придется досматривать это кино. — Думаю, нам лучше уйти.
— Ни за что. Кино только началось, — заявила Карен. — Они все починят. Просто подождем.
Карен откинулась на спинку кресла и захрустела попкорном. Я скрестил пальцы — вдруг нам скажут, что пленка изодрана в клочья и кина не будет.
Прошло две минуты.
— Эй, механик! — заорала Карен. — Долго еще ждать?
Нет ответа.
Мы повернулись и уставились на будку механика над балконом. Будка пустовала.
Как и весь кинозал.
Карен встала.
— Механик, должно быть, в фойе. Пойдем посмотрим.
