«Никогда и ничего не рассказывай жене».
Будучи совсем еще молодым офицером, Лев после своего первого ареста истолковал эти слова старшего товарища, сказанные ему шепотом, как призыв соблюдать осторожность и секретность, как урок не доверять даже родным и близким. Но это было совсем не то, что имел в виду Николай.
Он больше не мог оставаться в квартире. Лев выпрямился и покачнулся. Оставив трупы за спиной, он поспешно вышел в общий коридор и привалился к стене, часто и глубоко дыша и глядя на разбросанные у дверей Николая листы с речью Хрущева, доставленные сюда с намерением убить его. Вернувшись вчера ночью домой, Николай прочел несколько страниц; бóльшая же их часть так и осталась лежать в коробке. Один лист был изорван в клочья. Неужели Николай решил, что может уничтожить слова? Но даже если такая мысль и пришла ему в голову, то сопроводительное письмо положило конец его надеждам. Доклад следовало прочесть и распространить по всей стране. И само наличие официального письма должно было показать Николаю, что тайны его прошлого больше не принадлежат ему: они вырвались наружу.
Лев посмотрел на Тимура. До того как получить назначение в Отдел по расследованию убийств, он работал офицером милиции, арестовывая пьяниц, воров и насильников. Впрочем, от политических арестов милицию никто не освобождал. Но Тимуру повезло, и к нему подобных требований не предъявляли; во всяком случае, Льву он о них не рассказывал.
Тимур всегда владел собой, но сейчас он не считал нужным скрывать свой гнев.
— Николай поступил как трус.
Лев кивнул, потому что это была правда. Он слишком боялся неодобрения и порицания. Вся жизнь Николая заключалась в его семье. Он не мог жить без нее. Как теперь выяснилось, и умереть тоже.
Лев поднял страничку с речью, глядя на нее так, словно взял в руки нож или пистолет — самые эффективные орудия убийства. Сегодня утром, после того как речь подбросили и ему, он прочел ее. Шокированный столь явной, хотя и безмолвной атакой, Лев быстро сообразил: если речь прислали ему, то ее наверняка получил и Николай. Целью спланированного нападения стали люди, виновные в совершении преступлений, о которых шла речь в докладе.
На лестнице раздался топот ног. Прибыли агенты КГБ.
***
Офицеры Комитета государственной безопасности вошли в квартиру, глядя на Льва с нескрываемым презрением. Он перестал быть одним из них и повернулся к ним спиной. Отказавшись от предложенной ему должности, он возглавил Отдел по расследованию убийств, который они старались втихую прикрыть с момента его создания. Для них, ставящих верность превыше всего, он стал худшим из возможных зол — предателем.
