Я вернулась в Ливию, чтобы снова встретиться с Сораей. По крупицам я собирала другие истории и пыталась изучить сеть соучастников преступлений тирана. Расследование проходило под сильным давлением. Жертвы и свидетели до сих пор боятся поднимать эту тему. Некоторые являются объектом угроз и запугиваний. «В ваших интересах и интересах Ливии — оставьте свое расследование!» — советовали мне многие люди перед тем, как быстро отключить свой телефон. А один бородатый молодой человек в бешенстве бросил мне из застенка мисуратской[4] тюрьмы, где он отныне проводил свои дни, читая Коран: «Каддафи мертв! Мертв! Зачем вам нужно вытаскивать из-под земли его скандальные секреты?» Министр обороны Уссама Хоуили придерживается похожего мнения: «Это тема позора и национального унижения. Когда я думаю об оскорблениях, нанесенных стольким молодым людям, а также солдатам, я чувствую такое отвращение! Я вас уверяю, лучше промолчать. Все ливийцы ощущают на себе грязь и хотят перевернуть страницу».
Неужели? А бывают ли такие преступления, которые можно выдать за мелкие грязные секреты? Бывают ли красивые и благородные жертвы и бывают ли опозоренные? Те, которых следовало бы почитать, вознаграждать, компенсировать их потери, и те, из-за которых нужно срочно «переворачивать страницу»? Нет. Последнее недопустимо. История Сораи — отнюдь не анекдот. Преступления против женщин — по отношению к таким преступлениями во всем мире допускается столько небрежности, если не попустительства! — не являются смехотворной темой для обсуждения.
Признание Сораи — смелое, оно должно быть прочитано как документ. Я написала его под ее диктовку. Она хорошая рассказчица, и у нее безупречная память. И ей невыносима мысль об обете молчания. Вероятно, не состоится уголовный суд, на котором восторжествует справедливость. Может быть, Ливия никогда не признает страдания жертв Муаммара Каддафи и созданной по его образу и подобию системы. Но, как бы то ни было, ее признание необходимо как доказательство того, что, в то время как он важно расхаживал в ООН с видом хозяина мира, в то время как лидеры других наций расстилали перед ним красную ковровую дорожку и принимали с фанфарами, в то время как его «амазонки» служили объектом любопытства, восхищения или насмешки, у него дома, в его огромной резиденции Баб-аль-Азизия или, точнее, в сырых подвалах Муаммар Каддафи держал в заточении девушек, которые там появились, еще будучи детьми.
