Он медленно обошел поляну и положил брата на землю, совсем рядом со жрецом, который все еще не подавал признаков жизни.
Акум выпрямился и застыл, ожидая своей неминуемой смерти. Руки он крепко прижал к бокам. Темный ветер медленно и неуверенно закрутился на месте волчком. Будто сила, сидевшая в нем, и правда сомневалась, стоит ли брать эту такую добровольную, такую покладистую жертву.
Но Акум стоял не шевелясь, глядя широко раскрытыми глазами на своего задумавшегося палача.
Наконец, вихрь сдвинулся с места. Внутри него, видно, тоже было неспокойно. Черная воронка извивалась сначала в одну сторону, затем меняла направление и цвет.
Они замерли друг перед другом на расстоянии вытянутой человеческой руки.
Казалось, на поляне повисла мертвая тишина. Наконец, Акум, словно очнувшись от какого-то тяжелого сна, тряхнул головой и сделал недостающий шаг вперед. Шаг навстречу своей смерти. И когда он уже должен был войти в движущийся столб воздуха, его правая рука резко оторвалась от тела и метнулась вперед. А жреческий нож из черного обсидиана стад продолжением этого неумолимого движения. С яростью он рассек воздух, разрезая черный смерч пополам…
В какое-то мгновение всякое движение на поляне прекратилось. Замер Акум, понимая, что сделал все, что мог. Замер и дух – в момент, когда нож рассек пополам его сущность…
Вдруг вихрь из белых бабочек хлынул к небу, окрашенному первыми лучами солнца… Парень от неожиданности заслонил лицо руками, пока черный атласный смерч в считанные мгновения изнутри рвали миллионы белых, ярких как дневной свет, тонких крыльев.
На поляне снова воцарилась тишина.
«Последняя жертва!», – пронеслось в голове у Акума.
Да, теперь и дух, и деревня были свободны друг от друга. Юноша глубоко вздохнул и только собрался сделать шаг к своему брату, как из земли вынырнули черные гладкие плети. Мгновенно они обвили его ноги, тело, руки. Он упал, как беспомощная кукла, а черные тонкие нити так же внезапно и остро пронзили его плоть.
Акум закричал от обжигающей нетерпимой боли. И в ту же минуту душа его, выброшенная наружу непрошеными гостями, была спелената черным гладким смерчем. Она пронеслась над поляной, и Акум слышал лишь безумный оглушающий хохот со всех сторон. Страшное мертвое дерево внезапно закряхтело, и обсидиановый нож выпал из его ствола. Древесина раздалась, и Акум оказался внутри.
Он вытянул вперед руку, пытаясь коснуться ствола. Аадонь словно налетела на невидимую стену. Он как слепой ощупывал ствол изнутри, пытаясь найти хоть какую-то слабину, трещину, но все было напрасно. Он был замурован… Замурован без права выхода… Он застонал, и снаружи послышались людские голоса.
