Так почему же он решил покинуть ее таким образом?
– Вернуть его? Из мертвых? – Магда со вздохом медленно покачала головой. – Добрые духи, Тилли, что на тебя нашло?
Женщина поставила деревянное ведро и бросила тряпку в мыльную воду. Она наклонилась чуть ниже, как бы желая убедиться, что никто не подслушает, хотя в захламленной, редко используемой кладовой никого больше не было.
– Вы были добры ко мне, госпожа, – сказала Тилли, мягко опуская на плечо Магды ладонь, сморщенную от мытья и стирки. – Добрее всех прочих, даже когда для вас в том не было нужды. Большинство не замечает меня, когда я занята своей работой. Я проработала здесь большую часть своей жизни, а многие даже не знают моего имени. Лишь вы одна интересовались моими делами, одаривали меня улыбкой или вкусным кусочком, когда я отощаю. Единственная из всех.
Магда погладила теплую утешающую руку на своем плече.
– Ты добрая женщина, Тилли. Большинство людей не замечает простых истин у себя под носом. Я была к тебе внимательна не более, чем требует обычная учтивость.
Тилли кивнула.
– Учтивость большинство людей вашего круга признает только для женщин благородного происхождения.
Магда рассеянно улыбнулась.
– Мы все благородные, Тилли. Всякая жизнь…
Магда сглотнула, испугавшись, как бы следующее слово не вызвало срыв.
– Драгоценна, – закончила за нее Тилли.
Магда через силу улыбнулась женщине.
– Драгоценна, – согласилась она в конце концов. – Может быть, я ко многому отношусь иначе, потому что не родилась благородной. – Она кашлянула. – Но, когда жизнь заканчивается, она действительно заканчивается. Так уж устроено: мы рождаемся, живем, умираем. Из-за завесы нет возврата.
Магда задумалась над собственными словами и поняла, что они не вполне верны.
Ей впервые пришло в голову, что, возможно, смерть тогда последовала за ним, что хотя ему и удалось вернуться из опасного путешествия в мир мертвых, возможно, он так до конца и не освободился от ее власти. Вероятно, не мог.
Тилли некоторое время теребила завязки фартука, над чем-то раздумывая.
– Не хочу расстраивать вас, госпожа, – сказала она наконец. – Вы всегда были добры ко мне и относились с уважением, поэтому я готова рассказать вам то, что не осмелилась бы поведать никому другому. Но только если вы пожелаете выслушать. Если же нет – одно слово, и я никогда больше не заговорю об этом.
Магда глубоко вздохнула.
– Что ж, расскажи.
Прежде чем заговорить, Тилли провела пальцем по нижней губе и в последний раз обежала взглядом мрачную комнату.
