Под чужим небом | страница 78
Казаринов родился в Варшаве. Еще в студенческие годы вступил в партию, вел партийную работу во многих городах, шесть лет пробыл за решеткой. Осенью двенадцатого года в Варшавской цитадели Казаринов сошелся с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским — полгода сидели в одной камере. Они и раньше встречались, но тюрьма сблизила, сделала друзьями. Революция освободила Михаила Ивановича из сибирской ссылки. Работал в ВЧК. Однажды Казаринова пригласил Феликс Эдмундович...
— Вот так в переулке, выходящем на набережную Сунгари, появилась известная тебе вывеска, — сказал Казаринов, заканчивая свой короткий рассказ. — Выиграем войну, вернусь домой. Ведь мне скоро исполнится шестьдесят. Это грустно, друг мой. Что, не согласен?
Казаринов ткнул пальцем в черепаховую оправу очков... — Ничего, говорят — стар козел, да крепки рога. Верно, Ермак Дионисович?
— Точно, Михаил Иванович!
— Я думаю так, — начал Казаринов деловым тоном. — С японцами нам не надо спешить. Присматривайся, изучай, кто чего стоит. Поручик Юкава, конечно, не фигура, а до генерала Янагиты тебе, унтер-офицеру, не дотянуться. Нельзя ли что-нибудь сделать через Семенова?
Таров рассказал о попытке встретиться с атаманом. На прошлой неделе он зашел в Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии — сокращенно БРЭМ. Эта организация возникла после тридцать второго года; когда Таров уезжал на родину, ее не было. Назначение БРЭМ Ермак Дионисович не знал. Но оно привлекло его внимание и он зашел в Бюро.
Молодая миловидная женщина, которой Таров любезно вручил предусмотрительно купленную плитку шоколада «Миньон», устроила встречу с Бакшеевым. Семидесятилетний генерал в то время возглавлял БРЭМ. Бакшеев сидел за массивным столом из черного дуба с ощеренными мордами драконов по углам. Мундир его был помят и не чищен, плохо выбритые щеки свисали на тугой воротник. Генерал не узнал Тарова.
Ермак Дионисович напомнил, что в сентябре двадцать девятого года он сопровождал генерала, когда тот инспектировал казачьи войска в районе высоты Тавын-Тологой. Бакшеев закивал головой, мол «помню, помню», но Таров совсем не был в этом уверен.
Ермак Дионисович доложил о том, что состоит на службе в японской военной миссии. Бакшеев опять одобрительно закивал.
Выяснив, что Семенов постоянно находится в Дайрене, Ермак Дионисович поблагодарил генерала «за интересные мысли», и откозырнув, покинул кабинет.
— Боюсь, и Семенов не признает меня, — сказал Таров, отпивая из стакана остывший кофе.