— Но, пока, земляк. Разговор этот, понятно, между нами.
— Что вы, Захар Трофимович, разве я не понимаю. До меня, наверное, тоже дойдет очередь.
Косых дружески похлопал Тарова по плечу и пошел вниз по Китайской улице в сторону набережной.
Доктор Казаринов, выслушав сообщение Тарова о предполагаемой переброске группы есаула Косых через границу, долго молчал, видимо, ждал, пока утишится волнение.
— Так-так. Значит, переходят от слов к делу, — проговорил он наконец. — Это новая тактика. Знаете, чем я беспокоен, Ермак Дионисович? Вы, конечно, догадываетесь? Может, не согласны?
Таров не отозвался: он уже усвоил манеру разговора доктора.
— Я обеспокоен тем, — продолжал Михаил Иванович, — что у нас нет системы. Не все же окажутся болтунами, как есаул...
— Он не болтун. Доверяет мне, за друга принимает...
— Хорошо, хорошо, — перебил Казаринов. — Ну, а если бы есаул все-таки не проговорился, могли мы узнать об этом факте? Не могли! Я куда клоню? Изучайте порядок оформления документов, отметки в книгах и картотеке, получения денег, продуктов, экипировки — все, что связано с формированием, подготовкой и переброской групп. Вы меня поняли?
— Да.
— Когда изучим все это, не сомневаюсь, будем заблаговременно узнавать о готовящихся бандах...
Совет Казаринова оказался полезным. Ермак Дионисович обнаружил десятки примет и деталей, по которым безошибочно выявлял шпионские и террористические группы, как только они начинали создаваться. Труднее было определить место выброски. Но и здесь ответ был найден: банды перебрасывались, обычно, в районы, хорошо известные ее участникам.
Позднее Таров даже нашел способ устранения наиболее опасных врагов. При благоприятных случаях он рекомендовал этих лиц Семенову или Бакшееву, как стойких и верных офицеров, способных выполнять ответственные задания на советской территории.
Генерал Бакшеев, непосредственно руководивший работой по созданию групп, как правило, прислушивался к подобным советам.
Заранее предупрежденные пограничники задерживали нарушителей. На этом закончилась карьера многих белогвардейских офицеров. Случалось, что сообщения Тарова опаздывали, и врагам удавалось проникнуть в глубь страны. Так произошло с капитаном Корецким.
Зимою возле ломбарда Чурина Ермак Дионисович повстречал Корецкого.
— Ты слышал историю этого купца? — спросил Корецкий, показав взглядом на вывеску ломбарда.
— Нет. А что, интересная?
— Поучительная. Чурин, по слухам, был простым церковным старостой в Саратове. Где-то хапнул фунтов пять бриллиантов и подался в Харбин. А теперь, гляди, весь город, как иконами, увешан вывесками с его фамилией.
