— Я не знаю, как будут развиваться события потом, но думаю, что Россия придет на помощь своим союзникам на востоке. — Ермак Дионисович следил за тем, какое впечатление производят его слова на Асаду. — Русские никогда не были неблагодарными. Разве Япония выдержит объединенную мощь СССР и США? Уже сейчас она завязла в тихоокеанских операциях. Китай — пороховая бочка, готовая взорваться в любой час. Надо быть слепым или глупым, чтобы не видеть, куда мы идем. Поражение Японии — объективная закономерность.
— Страны, как и люди, не могут избежать своей участи, — сказал Асада, разводя руками и невесело улыбаясь.
— Неправда, Асада-сан. Судьбы стран определяют их правители. А люди не стадо баранов, которых гонят на бойню. Они должны...
— Но и не боги, Таров-сан, — перебил Асада, намекая на их недавний разговор.
— И тем не менее, нужно отстаивать свое место под солнцем.
— Как?
— Безвыходных положений нет, Асада-сан.
— Вы действительно так думаете?
— Я убежден в этом. Вот вы врач, а служите смерти. Это совершенно противоестественно.
— Откуда вы это взяли?
— Отчасти с ваших слов. Помните, вы как-то сказали: вместо избавления людей от болезней, медицина начинает искать способы массового уничтожения людей. Вы же о себе говорили...
— То был разговор в принципе.
— Я мог бы поверить вашим словам, Асада-сан, если бы не располагал еще кое-какими материалами.
— Тогда вы, может быть, скажете, Таров-сан, чем конкретно я занимаюсь?
— Я готов сделать это при одном условии: вы будете взаимно откровенны.
— Хорошо. Даю слово.
— Вы работаете в военном ведомстве, которое занимается подготовкой бактериологической войны; проводите опыты над живыми людьми, отыскивая наиболее эффективные способы массового заражения и уничтожения.
— Это так, — неожиданно подтвердил Асада.
«Знать, верна японская пословица: слово мужчины — не клочок бумаги», — подумал Таров.
— Между прочим, наша участь, — сказал он, — отличается от судьбы высокопоставленных лиц, таких, скажем, как Пу И, Семенов, японские военные чины. Они, пожалуй, уже ничего не могут сделать для своего спасения, а мы еще можем...
— Я жду, что вы сейчас все же подадите мне спасительную паутину, — сказал Асада, загадочно улыбаясь.
— Вы не ошиблись, Асада-сан, именно это я хочу сделать.
— Кто вы такой, Таров-сан? От чьего имени выступаете?
— Я выступаю от имени миролюбивого человечества, которое ненавидит войну и обязательно покарает тех, кто начал ее.
— Фраза. Я хочу знать точнее.
