— Скорее бы лето,— сказала она.— Так хочется позагорать, выкупаться.
— Поедем в деревню? — предложил я.— Берег озера, сосны, огороды и десяток домишек…
Я вспомнил деревню Голодницу, бабушкин дом. Кто в нем сейчас живет? И снова пожалел, что не купил избу с баней.
— Твое родовое поместье, граф Шувалов? — улыбнулась она.
— Ну, Шувалов еще ладно, а графом-то зачем обзываешь?
— У тебя дом с колоннами? И парк с беседкой?
— Была изба с русской печкой, а вместо колонн вдоль забора — березы со скворечниками.
— И туалет в километре от дома…
— Ближе,— ответил я.— Всего в тридцати метрах… Все это было, да сплыло: дом-то продали. Кляну себя, что сам не купил его.
— Я никогда не была в настоящей деревне,— сказала она.— Говорят, там со скуки умереть можно.
Я остановился, взял ее за узкие плечи, повернул к себе.
— Послушай, Оля…
— Не надо, Георгий,— мягко высвободилась она, сразу все поняв.— Рано об этом…
— Почему рано? — вскинулся я.
— Ты сам знаешь, что рано.
— А потом будет поздно,— сказал я.
— Ты в себе не уверен или во мне? — Она пытливо заглянула мне в глаза.
— Оля Вторая…— сказал я.
— Будет и третья,— улыбнулась она.
— По-моему, тебе это безразлично…
— Давай наперегонки? — сказала она и, прежде чем я успел ответить, легко и быстро побежала в своих белых кедах по коричневому песку. Чайка сорвалась с валуна и недовольно крикнула, ей тут же в ответ каркнула ворона, что бродила по кромке берега у самой воды. Куртка моя свалилась с ее плеч, но она даже не обернулась.
Подняв куртку, я пошел за ней, все убыстряя шаг, потом припустил что было духу, но скоро почувствовал, как закололо в правом боку. «Вот они, сорок лет-то сказываются!» — подумал я. Тем не менее еще надбавил, и скоро Оля уже была в моих объятиях.
Погиб директор нашего НИИ Горбунов Егор Исаевич. Он летел из Америки на «Боинге-707» домой, где-то над безбрежным океаном произошла авиационная катастрофа. Неизвестно, где упал самолет, может, он покоится на дне Марианской впадины. Был в одиннадцати тысячах метров над океаном, теперь в десяти километрах под водой… Я живо представил себе, как на комфортабельном лайнере внезапно начался пожар реактивного двигателя, языки багрового пламени озарили круглые иллюминаторы, пассажиры в ужасе заметались по салону, бледные стюардессы успокаивали их… А может быть, какой-нибудь негодяй террорист подложил в самолет бомбу замедленного действия или еще придумал какую-нибудь пакость вроде того, что произошло на пассажирском лайнере в кинофильме «Спасите „Конкорд“!» Или вооруженный бандит хотел принудить экипаж сделать посадку в какой-нибудь африканской стране? И, встретив отпор, взорвал «Боинг»? Такие случаи в наш век стали нередки. Как бы там ни было, но смерть пассажиров должна была быть ужасной: ведь в отличие от всех иных транспортных катастроф им довелось умирать не сразу, а минимум десять минут, пока пылающий «Боинг» с ревом падал в океан…
