Она сжала его руку, затем снова отпустила. Свободной рукой Билл бессознательно чертил круги на запотевшем стекле.
— В первый раз за все это время я могу по‑настоящему расслабиться, — призналась Бека. — Всю неделю я была как сумасшедшая.
Билл повернулся к ней, его лицо было серьезным.
— Ты хочешь сказать, это из‑за Лайлы?
— Из‑за всего, — сказала Бека, уютно устроившись на сильном плече Билла. — Лайла, Хани, ты.
— Я?
— Нужно было незаметно уйти из дома сегодня вечером. Пришлось врать родителям. А я ненавижу это делать.
— Почему бы им прямо не сказать, что ты снова встречаешься со мной? — спросил Билл. — Мне кажется, я не такой уж и плохой парень.
Бека долго молчала. Наконец она сказала:
— Ты не знаешь моих родителей. Если они однажды вобьют себе в голову идею по поводу кого‑то…
Она опустила руку и откинулась на спинку сидения.
— В конце концов им придется смириться, — сказала она, смотря в темное ветровое стекло. — После долгих споров и бурных сцен. А мне совсем не хочется скандалов. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Догадываюсь, — кивнул Билл. — У меня дома все по‑другому, — задумчиво прибавил он. — Никогда нет скандалов, потому что всем друг на друга наплевать.
— А мои родители слишком заботливы, — нахмурилась Бека. — Иногда мне так хочется, чтобы они исчезли прочь с моих глаз. А потом еще эта Хани! — она пробормотала что‑то сквозь зубы и начала нервно обводить руками руль.
— Хани — дрянь, не так ли?
— Легко сказано для нее! — горячо ответила Бека. — Я подозреваю ее в ужасных вещах. Я имею в виду тот несчастный случаи с Лайлой. Даже не знаю, что и подумать. В ней есть что‑то злобное. Она — ведьма! Она все время уверяет меня, что мы лучшие подруги. Но это не так. Мы едва знаем друг друга. Иногда мне кажется, что она придумала историю о нашей дружбе в детстве. Она сама верит в эту сказку и пытается заставить меня тоже в это поверить.
— И у нее это хорошо получается, не так ли? — выражение лица Билла было серьезным.
— Не знаю, — честно ответила Бека. — Иногда она кажется доброй и нежной. По‑моему, она изо всех сил пытается быть хорошей подругой, но ее усилия слишком заметны.
— Иначе говоря, она — дрянь! — хихикнул Билл и написал слово «дрянь» пальцем на ветровом стекле.
— Не смешно! — резко сказала Бека. — После несчастного случая с Лайлой Хани звонит мне по три раза за один вечер. Куда ни повернусь — везде Хани. Смотрит на меня своими большими серыми глазами.
Билл нежно обнял девушку за плечи:
