Завладеть же безраздельно собой чувствам «временщика» не позволял: приказано — значит нужно исполнять! И устраивайся на новом месте соответственно: привёз из Даурии стулья и двухтумбовый стол, доставил тяжёлый сейф с секретными бумагами и указаниями. Успел покрасить пол в землянке. Протёр стёкла в маленькой раме окна почти у верхнего наката. Сам поправил проводку на роликах. Попросил старшину побыстрее подтянуть линию радиосети. У порога постелил мешковину. Возле чугунной печки велел прибить лист жести: выкатится уголёк — пожар! Наведался в тайгу, что за крайними палатками городка, наломал веток багульника и разбросал их вдоль стенок землянки — сбить казённый запах карболки и отпугивать мошкару да комаров.
Управившись с «хозяйством», Семён Макарович, вспотевший в хлопотах, сел за стол. Ему и самому глянулось в землянке: основательно, аккуратно, ничего лишнего.
Отец и мать — крестьяне села Красный Яр — жили в избе над Соком. Под окнами — огромные осокори. На задах усадьбы Фёдоровых — пойма. Сливаются тут две заволжские речки: Кондурча и Сок.
В школьные годы Сеня мог часами сидеть на маковке самого поднебесного тополя. Его занимало: что там, за Чубовкой? До какой грани тянутся каменские боры, что водится в шиханах Царевщины и сосновых дачах Курумоча? В ясные дни удавалось различить каменные утёсы Жигулей, зелёный шатёр Царёва Кургана. Притягали его пытливый взор извивы Сока и изумруд лугов и выгона.
Жили Фёдоровы все годы не очень — сельхозартель Красного Яра не из богатых. Мать присоветовала: «Ехай, сынок, в Самару!». У отца оказался земляк на Трубочном заводе. Без охоты Сеня покидал родной дом, деревенских товарищей. В Самаре его устроили учеником слесаря. А позднее перевели в столярку. «Стружка лесом пахнет!» — радовался Сеня, гоняя по доске рубанок. За старательность крестьянскую и безотказность в комсомол приняли. И тут выгорело проверить свою волю: комитет ВЛКСМ отрядил в милицию! Первое подчинение личных интересов общественному долгу. Как ни противился Сеня, покорился напору. Там малость подучили и направили на участок возле Ботанического сада в Самаре. Домишки частные в зелени…
С самого начала душа не легла к службе. На Трубочном заводе речи велись о деле, друг друга понимали и помогали соседу, как в единой, сплочённой семье. Удовлетворение теплило сердце. А в милиции всякая шваль на глазах поминутно: воришки, обманщики, спекулянты, картёжники, грабители — дух томится в нудьге день-деньской!..
