Норман резко схватил ее за руку, и она метнула на него испуганный взгляд.
— На что ты пойдешь, чтобы получить их? — спросил он с притворной ласковостью, протягивая ей пачку. — Тысяча фунтов. Достаточно, чтобы положить тебя на лопатки? Или лучше чековая книжка?
— Хватит, Норман! — возмутилась Джейн. — Это переходит всякие границы! Ты переигрываешь.
— Когда я доверяю кому-то, — с нажимом сказал Норман, — и меня потом предают, мне это не нравится. Я давно не оказывался в таком глупом положении. Канули в Лету те времена, когда я не мог ответить на унижение. Никому не удастся заставить меня снова пережить эти минуты. — Он судорожно смял деньги в кулаке и швырнул их на пол машины, как ненужный сор.
Не шевелясь, Дженни ждала, чтобы он подобрал их. Но Норман, казалось, забыл и думать о них. Сумрачно глядя перед собой, он сидел неподвижно и только потирал большим пальцем обручальное кольцо. Пусть он привык швыряться деньгами, неприязненно подумала Дженни, но не слишком ли это дорогое удовольствие таким способом успокаивать нервы?
— Ты не можешь оставить их там, — не выдержала она. Деньги никогда не падали на нее с неба. Она и мать привыкли зарабатывать их тяжелым трудом. Дженнифер ни разу в жизни не приходилось держать в руках нечестных или даром доставшихся денег, и она привыкла относиться к ним серьезно и практично, без легкомыслия или брезгливости.
Оторвавшись от своих мыслей, Норман холодно оглядел ее с головы до ног.
— Так подними их, — предложил он с недоброй улыбкой.
Дженни колебалась. В конце концов, это были ее деньги. Их хватило бы, чтобы дать матери передышку на какое-то время. Гордость боролась в ней с щемящей жалостью к матери.
— А если я не возьму? — спросила она осторожно.
— Они останутся там, — ухмыльнулся Норман. — Шофер слишком честен и не решится взять их себе. Если сквозняком их не выдует в окно, они будут лежать там, пока не сгниют.
— Но это же глупо! — вся ее рациональная, разумная натура восставала против такого демонстративного жеста.
Он передернул плечами, как будто этот вопрос перестал его интересовать. Тысяча фунтов! Он только и ждет, чтобы она переступила через свою гордость, и уже внутренне посмеивается над ней. Дженни нервно барабанила пальцами по сиденью.
— Чего же ты ждешь? — подтолкнул ее Норман. — Никто бы не устоял. Я знаю, ты тоже. Зачем притворяться, что ты лучше, чем есть на самом деле?
Дженни поморщилась от его цинизма. Щеки ее начали гореть, потому что — она знала — он все равно превратно истолкует ее решение.
