Роща сплошь состояла из высоких хвойных деревьев разных пород, некоторые деревья стояли здесь, видимо, с самого момента посадки рощи - они были колоссальных размеров, их верхушек не было видно из-за низких облаков. Среди тысяч деревьев не было ни одного засыхающего или слабого - только здоровые сильные растения, с насыщенной тёмно-зелёной хвоей. На многих древесных стволах возле самой земли было вырезано по одной или две руны, светлая древесина чётко выделялась на фоне тёмной коры. Эти вырезанные символы не заплывали смолой и не темнели, я ощущал тусклый зеленоватый свет, исходящий от этих рун.
Шумный и беспокойный людской поток в Священной роще неожиданно притих, подавленный красотой и величием окружающего леса. Все разговоры как-то незаметно стихли, люди шли молча, многие тихо про себя молились. Мне тоже было не по себе - я чувствовал себя, как будто в библиотеке или в церкви, где посетителям не разрешалось шуметь и озорничать.
В какой-то момент я вдруг почувствовал на себе чей то взгляд. Точнее, даже не взгляд, а как будто сфокусированное внимание - меня рассматривали и изучали сразу со всех сторон, возможно, даже в мыслях копались. Я почувствовал себя находящимся на допросе и сразу постарался подыграть этим непонятным наблюдателям - начал усиленно думать, как вокруг красиво, как величественно, как непохоже на мою родную крохотную деревушку, как много здесь разных людей... и давящий пресс внимания к моей персоне сразу исчез, переключившись на других. Я вытер выступивший со лба пот и посмотрел на своих друзей - лица у Феи и Пузыря были окаменевшими, взгляды отрешёнными. Через несколько секунд Фея шумно выдохнула и, встретившись со мной взглядом, едва заметно кивнула головой. Мы посмотрели на Пузыря - он на автопилоте передвигал заплетающиеся ноги, невидящим взглядом смотрел куда-то в сторону и не дышал. Кожа на лице моего друга с каждой секундой становилась всё более серой и безжизненной.
Фея быстро вытянула обе руки вперёд, сцепила пальцы и с хрустом в костяшках размяла их. Потом быстро затараторила на непонятном языке, делая руками странные пасы. На неё стали оглядываться идущие рядом люди, но никто не пытался мешать. Когда Фея завершила заклинание, её лицо сразу замерло, глава остекленели. Зато Пузырь, наоборот, стал приходить в себя - он схватился рукой за край телеги, чтобы не упасть, начал часто и шумно дышать, а затем осмысленно обвел расширенными от удивления глазами окружающий мир, щёки его сразу порозовели.
