Огромная пещера лишена солнечного света, но это не мешало ей быть полностью освещенной, исполинские столбы упирались в недосягаемые своды, пирамидальные здания стояли посреди, напоминая зиккураты. Огненные всполохи исчезают в тумане взора, растворяясь в дымке, сквозь которую пытаюсь разглядеть детали.
Рядом на уступе сидит старец с отрешенным взглядом, его глаза заволокло белой пеленой, руки дрожа
т
, а губы беспорядочно бормо
чут
несвязанные слова.
Мимо прошло уродливое существо с искривленными рогами, торчавшими изо лба, и копытами вместо ступней, за ним волочилась массивная цепь, на конце которой тащило тело то ли эльфа, то ли человека, прошедшего пластическую хирургию местной медицины.
Вдруг отрешенный старец повернул голову на меня, его левая рука поднялась, пальцы разжались, и на раскрытой ладони я увидел растрескавшийся камень, а из уст старца
вы
рвалось
хриплое
“Нижний мир”.
*** – Князь! Князь! – надо мной стоял облаченный в кольчужный доспех воин: – Живой! Слава Матери! – Фух, ну и напугал ты нас, Князь! – выдохнул стоявший неподалеку второй воин. – Почему? – Как почему? Целый час валяешься, весь обледеневший, тут все, что угодно надумаешь. – Обледеневший, – прислушиваюсь к себе, но не ощущаю ни холода, ни озноба, ни онемения. Не чувствую никакого дискомфорта, напротив, внутри пламя пылает с былой яростью, кровь бурлит, хочется жить. Встаю, как ни в чем не бывало, с доспехов откалываются куски льда, осматриваюсь. Телеги сведены вместе, образуя полукруг, в центре большой костер, возятся бабы, дети смирно сидят рядом, те, кто повзрослее, помогают по хозяйству или следят за меньшими. Мужчины часть стоит по периметру, часть стоит вокруг меня, взирая с откровенным ошеломлением, но без боязни. – Чего-смотрите-то, словно черта увидали? – удивленно спрашиваю. – Черта, да не черта, – просипел старец, которого я доселе не видел ни разу: – Эка как ты так? – Что как? – Вот так. – Отец, я тебя не пойму, говори, в чем дело, а то я на загадки сейчас не особо любитель, – развожу руками: – Да и надо бы столб этот поставить, – вдруг приходит мысль, и я поворачиваюсь к покрывшемуся льдом столбу, наклоняюсь и берусь. Столп поддался моему усилию, поднимаю его, обратив внимание, что остальные так и стояли на своих местах, застыв и раскрыв рты. Выравниваю и ставлю на место, тот в мгновение освободился ото льда и озарился светом.
