Ты только попроси | страница 59
Мне так хочется сказать «нет», но это непрофессионально, а я, прежде всего, профессионал.
— Сейчас, сеньор Циммерман.
Вхожу в кабинет и спрашиваю:
— Чего желаете, сеньор Циммерман?
Он сидит, откинув голову на подголовник высокого кожаного кресла.
— Закройте, пожалуйста, дверь, — отвечает, всматриваясь в меня.
Глубоко вздыхаю и чувствую, как начинает гореть кожа. Проклятая шея сейчас меня выдаст, и это раздражает. Но я повинуюсь и закрываю дверь.
— Мои поздравления. Вы выиграли Еврокубок.
— Спасибо.
Пауза становится невыносимой.
— Ты хорошо провела вчерашний вечер?
Я не отвечаю.
— Что это был за тип, с которым ты целовалась и пробыла семнадцать минут в мужском туалете?
От удивления я открываю рот.
— Я спрашиваю, — настаивает он. — Кто это?
Я взбешена. Хочется бросить ему в голову ручкой так, чтобы она пронзила его череп, но я крепко ее сжимаю, подавляя порыв.
— Это не ваше дело, сеньор Циммерман.
Невероятно. Он шпионил за мной? Это уже слишком.
— А что у тебя с дружком твоей начальницы? — продолжает он.
Ах, вот куда мы уже дошли! Моргаю.
— Послушайте, сеньор Циммерман, не хочу быть невежливой, но ответы на такие вопросы не входят в мои обязанности. Так что, если вам больше ничего не нужно, я возвращаюсь на рабочее место.
Не дожидаясь ответа, выхожу, хлопнув дверью. Да кем он себя возомнил?
Как только сажусь в кресло, звонит внутренний телефон. Ругаюсь про себя, но отвечаю.
— Сеньорита Флорес, зайдите ко мне в кабинет. Сейчас же!
В его голосе звучит ярость, но я тоже на грани. Кладу трубку и, взбешенная, снова вхожу в кабинет, готовая послать его к черту.
— Принесите мне кофе, черный.
Отправляюсь в кафетерий и, вернувшись, ставлю кофе ему на стол.
— Я не пью кофе с сахаром. Принесите мне сахарин.
Я проделываю тот же путь, вспоминая всех его предков, и вручаю ему баночку сахарина.
— Насыпьте пол-ложки и перемешайте.
Что?!
Меня возмущает такое обращение. От одного только высокомерного взгляда у меня внутри все переворачивается.
Да этот немец просто идиот! Я хочу выплеснуть ему кофе в лицо, послать его куда подальше, но беспрекословно делаю то, что он просит. Ставлю перед ним кофе, разворачиваюсь и иду к выходу.
— Останьтесь, сеньорита Флорес.
Услышав, что он встает, я поворачиваюсь к нему. Его брови нахмурены. Мои тоже. Он рассержен. Я тоже.
Он обходит стол, садится на край, скрестив руки и расставив ноги. У него устрашающая поза. Расстояние между нами уменьшилось. Это заставляет меня еще больше нервничать.