Довыжидался… Я, уже успокоившаяся, провела своей щекой по его голове, обласкала, будто кошка, — и отстранилась взглянуть в глаза: а вдруг ему не понравилось? Только разве взглянешь? Всё ещё стоит лбом мне в плечо…
Он, всё не двигаясь, тихо хмыкнул и только потом поднял голову. Глаза сияют в свете ближайшего фонаря. Ни слова не говоря, легко снял меня с перил и так, на руках, донёс до машины.
— Рано, — странно сказал он, уже сидя за рулём и глядя на дорогу.
Я притаила начатый было вздох, но ничего не сказала.
Он довёз меня до дому, но сразу не высадил. Я сидела смирно и старалась ничем о себе не напоминать, пока он, откинувшись на спинку кресла, задумчиво смотрел на ветровое стекло. Смирно… Хотя чувствовала, как время от времени по телу проходит крупная дрожь, едва вспоминаю его поцелуи. Губы сухие и горячие — аж пылают, и пульс в них бешеный, бьётся тоненько — словно крупными горошинами перекатывается… Только сосредоточишься на губах, сразу или плакать хочется, или трогать их, не доверяя: им ли такое счастье досталось?… Не выдержала. Осторожно накрыла ладошкой его ладонь. Остыл уже. Ладонь прохладная, но пульс почувствовала. Тоже частый… Он перевернул ладонь и сжал мои пальцы. Не глядя, тихо сказал:
— Ничего не бойся. Обещаешь?
Ничего не поняла, но кивнула:
— Обещаю.
Высадив меня, он должен объехать наш дом. Я помчалась по лестницам на свой этаж, влетела в квартиру и, наскоро сбросив ботильоны в прихожей, выскочила на балкон — он у нас с кухни. Тёмная машина пролетела мимо дома, коротко просигналив. Я помахала ему вслед — когда ехали к дому, показала, где, примерно, находится наш балкон. Неужели увидел-таки меня?
Постояла немножко на балконе, глядя на двигающуюся в темноте мелкими огнями и время от времени блескучими линиями дорогу, и снова вошла на кухню. Прошла мимо мамы в свою комнату, стягивая с плеч палантин.
— Алёна, нам надо поговорить. — Мама на пороге моей комнаты возникла неожиданно.
Я прикусила губу. Не хотелось на слова о чём-то другом развеивать настроение, в котором ещё живо чувствовалось крепкое объятие Кости.
Но, кажется, что-то и в самом деле случилось. Придётся говорить. Мама выглядит не просто обеспокоенной — вон как сомкнула брови.
— Поговорить? О чём?
Быстро сбросив свой осенний наряд и спрятав его висящим на вешалке в шкаф, я накинула халатик и села на кровать, напротив мамы — она устроилась в кресле. Тяжело вздохнув, мама спросила:
— Дочь, ты была сегодня с этим человеком? — И кивнула на ватман с Костей.
