Джек решительно напомнил себе, что все-таки он охотился за Натали, и ничто постороннее не должно вмешиваться в то, что должно произойти. Окончательное решение было принято. Ей предстояло умереть. Так уж легли кости, в самом буквальном смысле.
Он заставил себя отбросить все сентиментальные мысли. Ведь он всегда мог собраться, быть холодным и уверенным.
У Джека даже родилась идея: а не выбросить ли эту полупьяную красавицу-телеведущую в огромное окно спальни? Интересно, она разнесет стекло или просто отскочит от него, как мячик?
Однако, вместо этого, он аккуратно опустил ее на кровать, покрытую восточным стеганым одеялом. Харрисон достал из кармана брюк наручники, специально делая так, чтобы женщина их увидела.
Натали Шихан нахмурилась, словно не веря своим глазам. Она расстроилась и сникла в считанные секунды.
— Это что, какая-то дурацкая шутка? — рассердилась она, одновременно чувствуя себя обиженной. Натали поначалу приняла его за извращенца, и была недалека от истины. Только пока не сознавала всей кошмарной глубины своей догадки.
— Нет, это вовсе не шутка. — Теперь Джек говорил очень спокойным и тихим голосом. — Все очень серьезно, Натали. Ты бы сказала, что данная ситуация достойна горячих новостей.
Неожиданно раздался громкий стук в дверь. Джек поднял вверх указательный палец, призывая женщину хранить молчание.
В ее глазах заметался неподдельный страх и смятение, а обычная самоуверенность оставила Натали Шихан.
В ледяных же глазах ее нового знакомого не отражалось решительно ничего.
— Это Джилл, — сообщил он телезвезде. — А я Джек. Ты уж извини, что так все сложилось…
Около восьми часов утра я протолкнулся в гостиницу «Джефферсон». В моей голове звучала мелодия Гершвина, вносящая некоторое успокоение и сглаживающая выступающие углы. Как всегда, неожиданно я был вовлечен в кошмарную игру Джек и Джилл. Мне пришлось стать ее участником.
Гостиница все еще содержалась в образцовом порядке. По крайней мере, об этом можно было судить по элегантному убранству вестибюля. Трудно было даже представить себе, что здесь могла разыграться подобная неслыханная трагедия.
Я прошел через роскошный ресторан и миновал витрину магазина, в которой красовалась одежда от самых дорогих модельеров. Столетней давности часы мелодично пробили восемь раз. Не считая этого приятного слуху звука, в отеле царила тишина. Не было ни малейшего намека на то, что не только «Джефферсон», но и весь Вашингтон впал в состояние, подобное шоку. Всем этим мы были обязаны паре высококлассных убийц и их угрозам.
