Во вторник, около шести часов утра, к дверям квартиры сенатора Фитцпатрика тихонько приблизился высокий худой человек, одетый в длинный черный плащ и шляпу с обвисшими полями. Он осмотрел дверь, ища следы взлома, но не обнаружил никаких повреждений.
Человек поймал себя на мысли, что ему до смерти не хочется здесь находиться. Он еще не мог с точностью предположить, что он обнаружит внутри квартиры, но чувствовал, что ничего хорошего ему там не увидеть. Случилось что-то из ряда вон выходящее, почти нереальное.
Ему было странно то, что он здесь находится. Это напоминало что-то вроде одной тайны, скрытой внутри другой. Но, тем не менее, он был тут.
Мужчина внимательно осмотрел все, находящееся в коридоре, подметив даже мелкие частички штукатурки на ковре. В коридор выходило еще восемь дверей. Он прекрасно справлялся с подобной рутиной. Работа сыщика чем-то сродни езде на велосипеде, не так ли? Да, пожалуй.
Он открыл дверь в квартиру 4-J пластмассовой пластинкой, похожей на кредитную карточку, только более тонкой и скользкой на ощупь. Вскрытие замков и проникновение в помещение тоже похоже на велосипедную езду: раз научившись, не забудешь навыков всю жизнь.
— Нахожусь внутри 4-J, — негромко произнес он в микрофон компактной рации.
По всему его телу начал выступать пот, а ноги предательски задрожали. Ему было не по себе, он трусил, поскольку находился в том месте, где пребывать ему было нежелательно. «Город Нереальбург», — мысленно характеризовал мужчина обстановку, в которой оказался.
Миновав прихожую, он оказался в небольшой комнате, со всех стен которой на него взирали портреты сенатора Фитцпатрика. Пока что никаких признаков постороннего присутствия или произошедших здесь неприятностей.
— Возможно, это просто мерзкая мистификация, — продолжал докладывать он в передатчик. — Надеюсь, так оно и есть… О! У нас появились проблемы.
Местом происшествия оказалась спальня, и тот, кто здесь побывал, оставил после себя жуткий беспорядок. Зрелище, открывшееся мужчине, представляло собой намного худшую картину, чем он мог вообразить.
— Да, плохи наши дела. Сенатор Фитцпатрик мертв. Дэниэла Фитцпатрика убили, — заговорил он, немного приходя в себя. — Мистификацией здесь и не пахнет. Тело принадлежит действительно ему. Кожа приобрела восковой оттенок, вокруг все забрызгано кровью. Господи, здесь очень много крови!
