Она бесстыдно отвечала, прижимаясь к нему всем телом, руки были на его ширинке, внутри его джинсов… Он вытащил эти проводные ручки и завел ей за спину. Наклонился, укусил за грудь, потом за вторую. Она громко стонала. Просунув ладонь ей между бедер, Милан обнаружил, что она абсолютно мокрая. О да, как давно этого не было. Девушка прошептала возле уха его имя и тут его как громом поразило.
Все это время он представлял Дашу на ее месте ,ей он хотел отомстить, но наказывая ее, а не первую попавшуюся шалаву, готовую на все.
Он тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки. Голос этой Ксюши совсем не похож на Дашин, она столько раз шептала его имя, когда его руки и губы блуждали по ее шее, груди, бедрам.
Он услышал, как кто-то зашел в помещение. Все-равно. Толкнув дверь кабинки, он вышел, застегивая ремень на джинсах. За ним вышла Ксюша, поправляя одежду и окликая, вероятно, желая получить объяснения.
Он поднял глаза к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид и встретился со взглядом той, о которой думал только что.
Даша пошла ополоснуть лицо холодной водой. Оно горело, будто в огне. Умываясь и ломая голову, как же ей дальше быть, девушка вдруг услышала стоны в одной из кабиной. Ей стало неудобно. Чем там занимались, было и так понятно. Она вытерла лицо бумажным полотенцем и уже повернулась уходить, как из кабинки кто-то вышел.
Она подняла глаза и увидела Милана. Он возился с брюками, за ним выплыла Ксюша – одежда в беспорядке, юбка почти на талии.
Ледяной холод прокатился по телу смертоносной волной и остановил ее сердце. Не выдержав, оно треснуло и рассыпалось на мелкие хрустальные осколки, которые больно кололи, когда выходили их ее глаз и падали со щек на пол.
Милан отомстил ей! Он только что оттрахал в кабинке туалета Ксюшу. Ксюшу! Ее подруга? Нет, больше у нее нет никого на всем свете, никого.
Милан ничего не сказал, зло ухмыльнулся, поправляя ремень и прошел мимо, словно она пустое место.
Она посмотрела ему вслед, повернулась к Ксюше, которая отчего-то покраснела, и так же молча вышла.
Ее горе все лилось по щекам, словно горные ручьи. Но она не замечала, что плачет. Словно неживая, пробиралась сквозь смеющихся, счастливых людей, и ей казалось, что она неуместна не только здесь. Что она неуместна на всей этой планете.
Как зло он ухмыльнулся ей, словно говоря – получи! За что? Она же ничего не сделала?
В голове стало совсем пусто. Не разбирая дороги, она все шла и шла, ветер трепал ее волосы, теплый запах акации ударил в нос. Я задыхаюсь от этого запаха, вдруг подумала Даша. Дышать невозможно. Она схватилась за грудь, пытаясь сделать глоток воздуха, но ничего не получалось.
