Я заподозрил: в холмике том, что некогда был муравейником, теперь поселение коллетов. Через некоторое время догадки мои подтвердились на склоне бугра появилось несколько отверстий с небольшими земляными отвалами: пчелы-самки углубляли свои подземные жилища или готовили новые. Картину их упоенного труда несколько «разнообразили» самцы коллетов (они чуть помельче самок, а усы, наоборот, у них длиннее): в своем весеннем возбуждении эти «микродонжуаны» приставали к самкам, иногда по двое или по трое, и этот серый комок скатывался к подножью бугра, так что строительнице приходилось, отпихнув приставал, взлетать и затем искать свою норку, дабы продолжить вроде куда более срочные землекопные работы.
Через неделю мне очень захотелось вскрыть холми к, дабы подглядеть, каковы постройки сереньких трудолюбиц. Но – заповедность! Разрушать, даже частично, подземную колонию коллетов я не имел права. Хорошо бы найти хоть одно такое же гнездышко коллетов в другом месте, вдали от заповедника!
И туг вспомнил: есть такие гнезда! На землях парка-плодопитомника «Жуковский», который прилежит к городку Исилькулю Омской области, где я тогда жил и работал, когда-то корчевали пни, освобождая поле для посадок. Огромные разлапистые выворотни, лежащие на краю поля то перевернутыми вверх тормашками, то на боку, все еще держали в своих корявых ручищах большие массы почвы, будто не хотели с нею расстаться, хотя давно уже были мертвы. Почва эта, удерживаемая корнями, была глинистой, прочной и осыпалась лишь понемногу, превратившись у некоторых коряг в высокие, более метра, вертикальные «обрывы».
Один из них облюбовали пчелки, именно такие, как в старом муравейнике заповедника. Обнаружил я пчелиное обиталище совершенно случайно: устав, присел у выворотня, прислонившись к нему спиной. Но вскоре к моему лицу подлетела небольшая пчелка с грузом желтой цветочной пыльцы на ножках и стала виться передо мной, как бы настойчиво прося куда-нибудь отсюда убраться. Тут я понял, что загораживаю своим затылком вход в ее квартиру – леток. Подлетела и другая такая же пчела; я отодвинулся, повернулся и увидел много дырочек, зияющих между путаницей корней в вертикальной глинистой стенке. Маленькие работницы тотчас же юркнули в летки – каждая в свою «дверь»…
Про обилие пчелиного населения этого не совсем обычного «общежития» говорило и то, что тут же вились исконные прихлебатели диких пчел – тощие осы-гастерупции с предлинным яйцекладом, огненно-сияющие осы-блестянки, норовящие подсунуть свои яички в пчелиные норки, и другие «кукушки» отряда перепончатокрылых. А летающие возле какого-то места вот такие насекомые – паразиты диких пчелиных – верный признак того, что туг находится богатая многолетняя колония честных тружениц: одиночных пчел одного или нескольких видов.
