* * *
Трель домофона заставила ее нахмуриться. Десять вечера. Не ждала никого. Более того, спать собиралась. Спросила с осторожностью: «Кто?». Короткий ответ. Она узнает этот голос из тысяч. Голова еще пыталась осмыслить, а пальцы уже нажимали кнопку домофона.
Она так и осталась стоять перед входной дверью, в пижамных шортах и футболке, лицо без косметики — как раз собиралась крем нанести. Какие-то странные нелепые мысли лезли в голову. И она стояла там, перед дверью, словно приклеенная. Прислушивается. Шаги. Не стала ждать стука. Щелкнул замок, дверь распахнулась. Серж шагнул через порог.
Его волосы намокли и потемнели. Капли дождя на лице. Рубашка вся в потеках влаги и кажется черной. Брюки тоже мокрые. Кажется, намокли даже его глаза — темно-серые сейчас.
Они молчали, глядя друг на друга.
— Не смей. Никогда не смей прогонять меня, слышишь? — голос его негромкий, чуть громче шелеста дождя за окном. Негромкий и совершенно стальной. Софья, словно загипнотизированная, кивнула. А в следующую секунду они уже целовались.
Губы его — мягкие и нежные. И жесткие и требовательные одновременно. Он весь после дождя — холодный и мокрый. Но прижиматься к нему почему-то горячо.
Поцелуй прервался. Вдохнули. Выдохнули. Серж чуть отстранился, оглядел ее.
— Я намочил тебя.
— Угу.
— Извини.
— Не страшно.
Главное, что ты пришел. Не представляешь, как я тебя ждала. Я идиотка.
Она не сказала это вслух. Но он это откуда-то узнал. И снова принялся целовать. И, между поцелуями:
— Соф, диван…
— Разобран.
— Отлично!
И он подхватил ее на руки.
Поставил на ноги рядом с диваном. Обхватил ладонью ее шею. Приблизил лицо, глаза в глаза.
— Давай не будем мочить еще и постельное белье? На мне, по-моему, ни одной сухой нитки нет.
— Давай, — согласно кивнула. Отстранилась и тут же резко стянула через голову свою футболку во влажных пятнах.
— Мать твою, Соф… — выдохнул он. И заторопился сам, не отводя от нее взгляда. Намокший шелк рубашки совершенно не поддавался его пальцам, пуговицы не лезли в петли. К дьяволу все! Мокрая ткань затрещала, и рубашка с вырванными пуговицами полетела на пол. За ней следом последовало остальное — и в самом деле все мокрое, включая белье и носки. Серж разогнулся. Черт! Он снова не заметил, какие на ней были трусики.
На диван они опустились уже вместе. Обнаженные, обнявшиеся, целующиеся. Правда, Серж умудрился зацепить ногой торшер и тот упал, лампой в угол, погрузив комнату в полумрак.
— Потом подниму, ладно? — пробормотал он ей в шею.
