— Только-только прекратила рыдать от тоски в подушку.
— То-то я слышу — голос у тебя хриплый, — Бетанкур за словом определенно ни в чей карман не лазит. — Ну, не плачь, маленькая. Я в субботу поведу тебя развлекаться. Соответственно нашему в принципе молодому возрасту.
— Развлекаться соответственно нашему возрасту еще время не пришло, — огрызнулась не до конца проснувшаяся Соня.
— Какая порочная девочка, — хмыкнул Серж. — Мы идем танцевать и отрываться в «Chez Moune».
— Что это?
— Один из лучших ночных клубов Парижа. Неужели ты о нем не слышала?
— Я хорошая девочка и не шляюсь по ночным клубам.
Бетанкур на том конце расхохотался.
— Ну, тогда готовься. В субботу я буду лишать тебя невинности.
— Размечтался, — буркнула Софья. — А может, ну его — этот клуб?
— Почему?
— Я только-только подъезжаю к Парижу. Возвращаюсь из деловой поездки.
— Да завтрашнего вечера куча времени. Я заеду за тобой к девяти.
Поблажек он ей не даст. Софья откинулась на спинку сиденья, глядя на быстро мелькающий за окном пейзаж. Ночной клуб? Оторваться? Ладно, как скажешь, Бетанкур.
Про ночные клубы она, конечно же, пошутила. В свое время, в годы студенчества, Софья позажигала не в одном парижском ночном клубе. Только они явно были не такие пафосные, как те, в которых тусуются владельцы косметических компаний и прочий бомонд. Но дресс-код везде чем-то схож. Мы же собираемся отрываться, не так ли?
* * *
Они смотрят друг на друга со смесью изумления и восхищения — так же, как и в свою первую встречу.
— Серж, сердце с другой стороны, — комментирует Соня его очередной театральный жест.
— Черт, я снова забыл, — белозубо усмехается Бетанкур. — Но, Софи… Где бы оно ни было — я смертельно ранен в него.
— Тебе тоже определенно идет… быть не в костюме.
Если говорить совсем откровенно — он безбожно хорош в этих светло-голубых джинсах, бело-бежевой с мелким принтом рубашке, короткие рукава которой обнажают руки. Руки, у которых есть вполне приличный рельеф и чуть тронутая загаром кожа. Картину дополняют бежевые замшевые мокасины и художественный беспорядок на голове.
— Что с прической, Бетанкур? Сломался фен?
— Поленился, — ухмыляется он. Наклоняет голову. — Зато ты, Софи… безупречна.
А то она не знает! A la guerre comme a la guerre, как говорится. Ультракороткие шортики из черной кожи, топик из золотистой ткани с пайетками на тонких лямках. Черно-золотые, в тон, босоножки на десятисантиметровой шпильке — но проверенные не одним ночным клубом, удобные. На макияж ушел час — основательно, чтобы держался, не «поплыл» в жарком свете стробоскопов и от танцев, все, как положено: основа, тон, пудра, карандаш, тени, тушь, румяна, блеск. Волосы, недолго думая, гелем уложила назад — самый удобный вариант, проверено. Огромные золотые кольца в ушах и на руках. В общем, отвыкла она от себя такой. А Бетанкур ее такой и вовсе никогда не видел. И сейчас пялился. Смотри, смотри, для тебя старалась.
