— Детали опустим, — скупо усмехнулся блондин. — Вытащил — и ладно.
— Как дела у мсье Вивьена?
— Все так же.
— То есть…
— Рядом с его последней пассией даже я чувствую себя педофилом! — безмятежность на секунду слетела с красивого лица, обнажив уставшего под грузом серьезных проблем человека. Но лишь на миг — и снова вернулась ослепительная маска. — Я у нее водительское удостоверение потребовал предъявить — мало ли. Нет, двадцать лет есть, слава Богу! А выглядит не больше, чем на пятнадцать!
— Нда… — Василий почесал кончик конопатого носа. — Что тут скажешь…
— Да тут все природа и мадам Нинон уже сказали за нас, — Серж не любит рассказывать о своих семейных проблемах — склад характера такой, да и публичность обязывает. Но сейчас что-то словно тянет его за язык — в обществе человека, которого он не видел несколько лет, которому он многим обязан и в порядочности которого не сомневается. — Мать себе вообще завела…
— Собаку?
— Если бы… Сладкого чернокожего мальчика-шоколадку. Марокканец. Пытался тут со мной разговоры о бизнесе вести, о деньгах. Но я быстро ему объяснил, что если он ублажает в постели мою дражайшую матушку, это еще не значит, что я пущу его в совет директоров.
— Сурово тебе приходится…
— А люди завидуют, знаешь ли. Это же так круто — быть Сержем Бетанкуром, совладельцем и председателем совета директоров одной из известнейших косметических компаний страны. Знал бы ты — как меня это все… как это говорят… задрало. Ладно, — ослепительная белозубая улыбка появляется на красивом лице, — что мы все обо мне? Как твои дела? Как прекрасная Мари? Вы завели бэбика?
— Мари — отлично. Бэбику уже почти два года.
— Кто? Мальчик, девочка?
— Сын. Сашка.
— Поздравляю. Знаешь, я, между прочим, до сих пор сердит на тебя. За то, что ты меня тогда послал… когда я к тебе в больницу приезжал.
— Я всех тогда посылал — что теперь? — Литвинский пожимает плечами. — Только Машку не удалось… выставить.
— Раз так — она, наверное, удивительная девушка.
— Удивительная, — кивает Бас. — Чудесная. Самая лучшая.
— Эй-эй! Полегче. Так сладко — слипнется, — смеется Бетанкур.
— Не слипнется — Сашка с помощью трех шоколадок проверял, — ответно смеется Василий. — И вообще — тебе не понять.
— Да где уж мне. А ведь было времечко… Помнишь, как мы тогда в Гренобле…
— Помню! Но если ты когда-нибудь, в присутствии Маши, посмеешь об этом вспомнить…
— Да что я — правил не знаю! — Серж со смехом поднимает ладони в знак понимания. — Ты теперь человек женатый, стало быть — святой отшельник. А чем занят святой человек? Ты, кажется, тренером работаешь?
