— Один день мои ученики прекрасно смогут обойтись и без меня.
— Напомни, что именно ты преподаешь. Да, конечно, ты говоришь мне это всякий раз…
— Я преподаю литературу, а также историю кино и особенности аудиовизуальных средств ученикам подготовительных курсов.
— Ах да, кино… Твой дед так гордился тобой.
Действительно, страсть к кинообразам передалась мне от Абуэло. Почти половину своей жизни он коллекционировал профессиональные фильмы, снятые на тридцатипятимиллиметровой пленке, которые приобретал на черном рынке. В комнате, переоборудованной под кинозал, дед показывал нам классику американского кино 1950-х и 1960-х годов. Он с гордостью рассказывал нам о том, что однажды к нему обратился Анри Ланглуа из Парижской фильмотеки, поскольку Абуэло был единственным обладателем пригодной к показу версии с субтитрами «Дороги» Феллини. Наш дед собрал также немало любительских фильмов, которые показывал летом, когда мы все приезжали на каникулы в Арвильер.
В начале 1980-х годов я, сдав экзамен на бакалавра, решил поступить в IDHEC, а уж потом посвятить себя преподавательской деятельности, получив звание агреже в области литературы. Но моя любовь к кино не остыла. На факультете я читал курс лекций, посвященных литературе и кино, как вдруг в лицее, в котором я преподавал, было создано направление «Аудиовизуальное кино» для учеников, собиравшихся поступать в Высшую Нормальную школу. Конкурс на место преподавателя был огромным, но была одобрена именно моя кандидатура, поскольку я обладал немалым опытом в этой области.
— Куда делась Анна?
Руки у Алисы были заняты, и она локтем показала на большой сад, куда выходили окна кухни.
— Она в саду, курит тайком, как в юности.
Анна всегда обладала способностью становиться незаметной, как камень подо мхом. Помню, в детстве она могла исчезнуть в мгновение ока и забиться в уголок дома, чтобы шпионить за взрослыми.
— Как здоровье твоей сестры, Орельен? — добавила Алиса, на этот раз взглянув на меня.
Но что я о ней действительно знал? Любой ответ о состоянии здоровья Анны мог быть только предварительным, но категоричным. Она не вылезала из простуд и даже как-то раз сломала ногу. Могла ли она излечиться от болезней, которыми страдала?
— Думаю, ей лучше…
— Ты говоришь это, чтобы меня не волновать, или же и в самом деле так думаешь?
— Все очень сложно, Алиса.
Все, что было связано с Анной, действительно было сложно. Как-то раз, когда ей едва исполнилось семнадцать лет, то есть менее чем через два года после смерти нашего отца, я отыскал Анну в больнице, куда она попала после передозировки лекарств. Учитывая количество проглоченных таблеток, врачи пришли к убеждению, что речь идет не о неосторожности или желании помочь своему организму, а о настоящей попытке самоубийства. Тогда моя сестра лишь чудом избежала смерти.
