На кухонном столе лежали газеты и грейпфрут, на плите стоял кофейник. Конвей выпил одну чашку кофе, налил еще и, сев за стол, взялся за грейпфрут и газеты. Убийство по-прежнему будоражило умы. О нем писали на первых полосах, но статьи сменились заметками на одну колонку.
— Я не слышала, как вы спустились.
Голос донесся с террасы. Конвей поднял глаза и увидел голову Бетти, которая выглядывала из-за спинки кушетки. Бетти загорала. Она встала, и похмелье Конвея мгновенно улетучилось. На Бетти были совсем коротенькие шорты и лифчик, едва-едва прикрывавший великолепную грудь.
— Сегодня газеты пишут об убийстве гораздо меньше, — заметила Бетти, стоя в дверях. Конвей очнулся. Он был зачарован красотой ее молодого стройного тела, но теперь напустил на себя суровый вид и ответил:
— Бауэр сказал, что шумиха скоро уляжется.
— На улице так хорошо, — Бетти потянулась. — Почему бы и вам не позагорать?
— А что скажут соседи?
— Соседи! — Бетти поморщилась. — На террасе нас не видно.
Предложение было очень заманчивое, и Конвей решил снова начать грубить.
— Разве вы не пойдете искать жилище?
— Извините, — ответила она с таким видом, будто он дал ей пощечину. — Пожалуй, я оденусь.
Когда Бетти ушла, Конвею стало по-настоящему стыдно за свое поведение. Через пару минут она снова спустилась вниз.
— Если вы намерены питаться дома, запаситесь продуктами. Холодильник уже пуст. Я не знаю, когда вернусь за вещами. Пойдете куда-нибудь, оставьте ключ под ковриком.
Конвей видел, что Бетти обиделась и старается держаться холодно, но в ней не было того убивающего все яда, который буквально источала Хелен. Ему захотелось извиниться, но он не мог позволить себе этого.
— Я оставлю дверь незапертой.
Бетти ушла, а Конвей позвонил в похоронное бюро и обо всем договорился, после чего проглотил пилюлю аспирина и прилег у себя в кабинете. Не успел он задремать, как его разбудил звонок в дверь. Конвей прекрасно знал, кто пожаловал.
— Я тут ехал мимо и решил заглянуть, — сказал Бауэр. — У вас неважный вид.
— Должно быть, потому что я небрит. Опять не мог заснуть.
— Да, я же обещал рассказать, как с этим бороться, — спохватился Бауэр. — Дело в том, что, если человек не может заснуть, значит, ему не дают покоя какие-то мысли. Рецепт прост: надо выкинуть их из головы. Правильно? Правильно.
— Понятно. А о чем же тогда думать?
— Ни о чем, — Бауэр понизил голос и спросил: — А где она?
— Ушла. Сказала, что вернется за вещами, как только подыщет жилье.
