Надо было немного остыть, стереть пот с лица и рук и пройти еще три квартала. Конвей еще раз повторил историю, которую намеревался рассказать в участке.
Когда он вошел, дежурный сержант с легким недовольством оглядел его. Послеобеденная суета и поиски угнанных машин закончились, а время пьяниц еще не наступило. Поэтому Конвей нарушил небольшое затишье в работе полиции.
— Сержант, у меня пропали жена и машина.
— Да? Как это произошло?
Конвей изложил суть дела.
— А почему бы вам не позвонить домой? — предложил сержант.
— Я уже звонил, но… А который теперь час? Двадцать пять одиннадцатого? Что ж, попробую еще раз.
— Телефон в углу, — сообщил сержант и снова уткнулся в газету.
Конвей набрал номер и уже без спешки (время его обращения в участок было зафиксировано) принялся слушать длинные гудки.
— Не отвечает, — сказал он, наконец.
Сержант неохотно отложил газету и достал бланк заявления.
— Вы уверены, что хотите заявить об исчезновении? Почему бы не потерпеть до утра? Может, она просто поехала с кем-нибудь выпить кофе?
— Нет. Она никогда так не делала. Ей не нравится водить машину, и она не уехала бы без меня. Это смешно… — «Осторожно, не переиграй!» — мысленно предостерег он себя. — Кроме того, мы здесь почти никого не знаем.
Конвей заметил ухмылку на лице сержанта.
— Я знаю, что у вас на уме, — с негодованием проговорил он. — Моя жена не из таких.
— О, нет, я ничего такого и не думал, — поспешил оправдаться сержант. Потом взял ручку и приготовился писать. — Итак, где это произошло?
Конвей повторил свою историю, расписался на двух бланках и собрался уходить, когда в участке появились двое полицейских.
— Не забудьте позвонить нам, если жена объявится! — крикнул сержант вслед Конвею. Ему не терпелось поведать о незадачливом муже своим сослуживцам.
В автобусе Конвей продолжал играть роль, но дома, даже не выпив, хотя желание было, тотчас приступил к делу. Он сунул поднятую в кинотеатре перчатку в ящик своего стола, собственные перчатки положил в другой, а бумажник — в жестяную коробку, где хранились страховые полисы. Вывернув карман, в котором лежали усы, Конвей тщательно пропылесосил его.
Ему не давала покоя мысль о новых перчатках жены, купленных сегодня. Сжечь их он не мог: дотошные следователи установят факт покупки, и тогда придется объяснять исчезновение новых перчаток. Они не были испачканы, но уже утратили девственную белизну. Найдя какое-то жидкое моющее средство, Конвей выстирал перчатки, повесил и включил вентилятор, чтобы они побыстрее высохли.
