— Чем бесспорнее причина смерти — разрыв сердца от страха, тем сомнительнее, что смерть наступила в результате ужасного сна, ибо сон пугает, но он же и предохраняет, уступая место спасительному акту пробуждения. Так или не так?
— Так! — твердо ответил Алеша и почему-то вспомнил выступление гипнотизера.
— Стало быть, причина испуга молодухи — другая. Стало быть, единственный очевидец необычной смерти может быть свидетелем, но может быть и убийцей. Так или не так?
— Так!
— Значит, голубчик, мы анализируем убийство без убийства?
В сознании Леши промелькнули кадры прожитых дней — загадочная смерть Рогова, постоянное превосходство Селезнева в споре, его страсть сталкивать разноперые слова и его частые отзывы, полные уважения, о своем учителе Калугине…
— Николай Николаевич, я признал вас!
Теперь Калугин приподнялся:
— Каким образом, голубчик?!
— Ваш ученик Сеня Селезнев — мой друг. Он часто рассказывал о вас…
— И так точно обрисовал мой портрет?
— Нет! У вас с ним общий строй мысли: очень редкий…
— Ну-с, друг мой, — оживился Николай Николаевич, — найти «игрека» среди болот, не зная его конфигурации, без посторонней помощи, только по строю мысли — это больше чем похвально. Заметьте! Даже Шерлок Холмс не решал таких…
Он не договорил. С берега долетел девичий крик.
Алеша оглянулся.
На стоянке горел шалаш, а вокруг огня бегала Нина. Она была в одном купальнике.
— Ваша сестра? — спросил Калугин, щуря глаза.
— Дочь профессора Оношко!
Юноша бросился к челну. Изо всех сил действуя веслом, он ломал голову: «Кто же поджег?»
Леша и мысли не допускал, что жизненные повороты могут быть и такими. Нина сама подожгла хижину, в которой оказались насекомые. Пострадавшая сердилась и хохотала:
— Чуть живьем не съели! Что за дрянь?!
Леша вспомнил, что на охоте дядя Сережа всегда избегал готовых шалашей. Молодой охотник уверенно ответил:
— Блохи! Комары! Тараканы! Муравьи! Клопы!
— Почему же не предупредил?! Куда исчез?!
Оказывается, Нина знает Калугина. Их познакомил Сеня. Калугин провел с ними экскурсию по городу и признался, что мечтает вернуться к преподавательской деятельности.
— Я тоже буду учительницей. И начну, как Николай Николаевич, с деревенской школы. Не веришь?
Он верил, только не мог понять, почему Нина любила уединяться. Вот и сейчас курортную жизнь променяла на охоту. Она что-то скрывает.
Леша укрепил железные дуги на челне, натянул палатку. Он лег ногами к корме, а Нина к носу. Она долго не могла заснуть — крутилась, вздыхала, наконец не утерпела:
