— От вас я выехал три дня назад, и точка!..
В это самое время на Ильинской один за другим раздались выстрелы.
ГЛУБИННАЯ ДИВЕРСИЯ
Свершилось чудо! Икона Старорусской богоматери явилась перед Роговым и покарала безбожника!
— Слыхал, паря, ясновидящая еще вчера предрекла смерть чекисту! Вот те крест, не сойти с места!
Такие разговоры Ерш слышал на базаре, в чайной, возле пристани. Известие о смерти уполномоченного губчека его мало тронуло, а вот силой ясновидения местной гадалки он заинтересовался не на шутку.
Он зашел на дом к Пашке Соленому и приказным тоном сказал ему:
— Иди к гадалке, запиши меня на сегодня же, иначе спалю! — Ерш снял бушлат, сел на стол и крикнул вдогонку: — Без ее согласия не возвращайся!
Оставшись один, Анархист прислушался: над головой раздались шаги. Может быть, Груня? Его даже в жар бросило.
Матрос поднялся по скрипучей лестнице и осторожно постучал в дверь мезонина. На пороге появился Орлов, в красноармейской шинели, с белым фанерным чемоданом…
— Вадим, куда ты?
Жилец вернулся в комнату, закрыл дверь и пояснил:
— Нечисто тут. Не по нам с Груней. Ее пока пригрел регент с женой, а я день-другой поживу на складе…
— Вы что, браток, поссорились из-за меня?
— Было дело. — Вадим потер небритую щеку. — Гадалка нашептала Груне: «Берегись рыжего насильника».
Прозорливость гадалки изумила Георгия, он с трудом скрыл свое смущение. Вадим дружески сказал:
— Павел что-то затевает против вас. Спрашивал меня: «Как приняла Груня матроса и прочее?» Ради бога, не доверяйтесь этому типу. На складе мука исчезла именно после его посещения. Вороватый!..
Георгий одобрительно похлопал Вадима по плечам и проводил его до калитки.
Соленый вернулся вечером с тревожными вестями. Он встал перед большой иконой и степенно перекрестился:
— Отсохни язык, ежели скажу неправду. Плохи твои дела, матрос. — Его голос звучал без фальши. — Ищут тебя по городу. Все чекисты, мильтоны и уголовные агенты подняты на ноги. И у всех твой словесный портрет: одежа, рост и ряшка — тютелька в тютельку…
— После облавы, что ли? Взяли карты с голыми бабами? Велико преступление! Чего свистишь?
— Не лезь на рожон! — Пашка сжал кулак. — Схватят — объяснят: за что и как! Может, за грешки прошлые? Ась?
— Еще гадалка! — ощетинился Ерш и строго спросил: — Записал? На какой час?
— Ровно в полночь… — Соленый услужливо предложил: — Проводить тебя?
— Обойдусь без провожатых. Не впервой в Руссе…
Вдруг Анархист запнулся: вспомнил, как летом восемнадцатого года приезжал домой на побывку, как раз когда вспыхнуло кулацкое восстание. Мятеж возглавили богатей Голубев и его сын, эсер. Но Ерш тогда с ним не сблизился. Нет, тут что-то другое…
