Тут раздался протяжный голос, перекрывший царящий вокруг гул:
— Отпусти леди, Тремлоу. Это моя знакомая, и я не позволю тебе и дальше причинять ей беспокойство.
Доротея тут же узнала этот голос и отчаянно пожелала, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
Однако слова неожиданно выступившего из мрака маркиза Хейзелмера возымели немедленный эффект — Доротею оставили в покое.
— Ох, извини, Хейзелмер. Откуда мне было знать, что она леди?
Последнее замечание, произнесенное sotto voce[4], заставило Доротею покраснеть. Она поспешно накинула капюшон, не дав мужчинам возможности рассмотреть получше, кого именно защищает Хейзелмер.
Маркиз неспешно зашагал к ней. Подойдя совсем близко, он заслонил ее от любопытных взглядов и, повернувшись к мужчинам, тем же нарочито медленным голосом добавил:
— Как мне кажется, вам всем очень хочется извиниться перед дамой, которой вы непреднамеренно нанесли оскорбление.
За этим смелым замечанием тут же последовал нестройный хор голосов:
— Да, конечно!
— Определенно!
— Извините, мэм!
— Мы же не со зла!
Симмс, слишком поздно заметивший, что что-то случилось, поспешил к группе, чтобы услужить одному из своих самых ценных клиентов. Заметив его, маркиз произнес:
— А, Симмс! Налейте-ка джентльменам по кружке эля, чтобы загладить это маленькое недоразумение!
Хозяин тут же понял намек:
— Да, милорд! Разумеется. Не соблаговолите ли, джентльмены, последовать за мной? У меня имеется бочонок отменного эля. Уверен, он придется вам по вкусу.
Посулив угощение, Симмсу без труда удалось увести всю компанию в пивную.
Тут к Хейзелмеру подошел его приятель Энтони, лорд Фэншоу. На его лице застыло удивленное выражение. Только что они шли от конюшни по двору, направляясь на ужин, как вдруг Марк остановился, а в следующую секунду, вполголоса выругавшись, бросился к сбившейся в кучу группе гуляк. Энтони был почти таким же высоким, но все же ему не удалось рассмотреть, что привлекло внимание его друга. Подойдя ближе и увидев, что Марк ведет себя нарочито небрежно, Энтони догадался, что тот защищает какую-то женщину, успешно закрывая ее собой от присутствующих.
Хейзелмер повернулся к нему:
— Убедись, что все они зашли внутрь, Тони. Я присоединюсь к тебе в общей гостиной через несколько минут.
Хейзелмер уже отбросил наигранную небрежность и говорил своим нормальным голосом. Кивнув, Фэншоу развернулся и, не говоря ни слова, зашагал к зданию постоялого двора. Одного взгляда на своего друга детства ему было достаточно, чтобы понять, что тот пребывает в ярости.
