Вспомнив выражение его лица, Доротея кивнула:
— Но зачем графу де Ване понадобилось уверять меня в этом?
— Дорогая, боюсь, тебе придется привыкать к злобным языкам некоторых из окружающих тебя людей. Многие из желающих навредить Хейзелмеру попытаются сделать это через тебя. — Ее светлость замолчала, рассматривая изящный профиль внучки. — На твоем месте, дорогая, я вообще не стала бы в дальнейшем возвращаться к теме любовниц Хейзелмера. У него действительно их было несколько. Что ж, — вынуждена была признать она, поняв недостоверность этого утверждения, — больше чем несколько. Целый парад красавиц, одна лучше другой. Но, моя дорогая, любовницы Хейзелмера вообще не должны тебя волновать, ведь если он последует примеру своего отца, все они останутся в прошлом. Принимая во внимание то, как сильно он в тебя влюблен, весьма маловероятно, чтобы тебе пришлось в будущем закрывать глаза на его связи на стороне, потому что таковых не будет.
Доротея кивнула, соглашаясь с таким чудесным советом.
Наблюдающая за ней леди Мерион заметила на лице внучки признаки усталости. Подавшись вперед, она погладила Доротею по руке:
— Дорогая, ты совсем истощена. Я распоряжусь, чтобы поднос с ужином принесли тебе в комнату. Ложись сегодня спать пораньше. О том, как нам лучше себя вести, мы подумаем завтра.
Доротея, испытывающая одновременно и усталость, и невероятное воодушевление, согласно кивнула и поцеловала бабушку в щеку. Леди Мерион, внезапно остро почувствовавшая свой возраст, покинула комнату.
Когда Триммер принесла поднос с едой, Доротея с удивлением поняла, что проголодалась. Откусив кусок цыпленка, она стала обдумывать свое состояние. Случившееся не должно было ее шокировать, но факт оставался фактом — ситуация изменилась. Каким-то образом рука об руку с маркизом Хейзелмером она покинула безопасные берега легкого флирта, направляясь в королевство, неведомые силы которого похитили, как ей казалось, самую ее душу. Она содрогнулась. Он, несомненно, выиграл пари. Ее рациональное мышление советовало рассердиться на его умелые манипуляции, с помощью которых он с легкостью подавил ее сопротивление. Но правда заключалась в том, что никакого сопротивления она ему не оказывала.
Доротея рассеянно взяла кружку приготовленного Уитчетт отвара. Сидя в кресле у камина и потягивая его, она расслабилась, глядя на язычки пламени. В комнате постепенно сгущалась мгла. Оглядываясь назад, Доротея не сумела вспомнить ни единого случая, когда маркиз демонстрировал бы сильную привязанность к ней, и это было одной из причин, по которой ее так влекло к нему. Ей очень нравилась его спокойная властность, выгодно отличающаяся от заверений в вечной любви из уст прочих ее кавалеров. Если бы она трезво оценивала его поведение, то сумела бы понять, что теплый взгляд его ореховых глаз свидетельствовал о бесконечной заботе о ней. В этом она убедилась, например, на постоялом дворе, когда, выйдя на следующее утро из комнаты, увидела под дверью человека, нанятого им для ее охраны. Нетрудно было поверить словам бабушки, но Доротея отдала бы все на свете, чтобы услышать признание из уст самого Хейзелмера.
