— Что вы такое вытворяете? — возмущенно воскликнул он, догнав ее в роще. — Это же был Хейзелмер.
— Да, Ферди, я знаю, — ответила Доротея, сожалеющая, что расстроила своего спутника.
— Провалиться мне на этом месте, если я понимаю, что вы задумали, — продолжал он. — Негоже убегать от такого человека, как Хейзелмер, да еще и посреди Гайд-парка!
— Вы правы, Ферди. А теперь мне хотелось бы вернуться домой. Прошу вас.
— Понимаю, — сказал он, зная, что Хейзелмер скоро пустится в погоню.
На обратном пути на Кэвендиш-сквер Ферди изо всех сил старался убедить Доротею в том, какой тяжкий грех она совершила. Не зная, что заставило ее вести себя подобным образом, он считал, что если удастся заставить ее раскаяться, то у нее будут больше шансов остаться невредимой после следующей встречи с Хейзелмером. Ферди как никому другому было известно, что кажущийся легкий нрав кузена — не более чем притворство. Просто маркиз нечасто выходит из себя.
Ферди не знал, что Доротея уже успела познакомиться с истинным характером Хейзелмера. Видя, что он катает прекрасную леди Уолфорд в двуколке, запряженной парой своих лучших серых лошадей, Доротея почувствовала, что не сможет спокойно встретиться с ними и обменяться любезностями. Она понимала, что повела себя невежливо, дав Хейзелмеру веское основание сердиться на нее, но ничего не могла с собой поделать — она и сама была глубоко оскорблена и почти с нетерпением ожидала разговора с его светлостью.
Они остановились перед Мерион-Хаус, и Ферди, пройдя мимо удивленного Меллоу, проводил Доротею прямо в гостиную, где и узнал подробности этой истории. Доротея, расхаживающая по комнате, точно тигрица в клетке, пребывала в ярости и ничуть не раскаивалась в том, что совершила.
— Да как он посмел приблизиться ко мне, находясь в обществе этой женщины? — наконец, гневно воскликнула она.
Ферди поразился.
— А что плохого в том, чтобы покатать Хелен Уолфорд? — осторожно поинтересовался он, опасаясь, что вразумительного ответа так и не дождется.
— Вам ли не знать? Она же его любовница!
— Что? — Ферди воззрился на нее в крайнем удивлении. — Нет! Вы все неверно поняли. Она совершенно точно не может быть любовницей Марка.
Памятуя о том, что Ферди с Хейзелмером — родственники, Доротея не придала его словам значения, убежденная, что Ферди в любом споре всегда станет принимать сторону кузена.
Тут раздался мощный стук у парадной двери. Выглянув в окно, Ферди увидел стоящую у крыльца двуколку Хейзелмера.
