Семь грехов куртизанки | страница 78
Это пришло ко мне ослепительной вспышкой. Я беспомощна. Я не отвечаю за свои реакции. Когда Сударь опустил руку, скользнул пальцами между моих сочащихся нижних губ и стал дразнить мой разбухший клитор, я невольно ахнула, задрожала и прижалась к его руке. Освобожденная его господством, выпущенная на волю его властью, я не чувствовала ни стыда, ни вины, у меня не было мыслей о скромности или позоре.
В эту минуту я провалилась в мир, которого не знала прежде. Превращенная подавляющей силой Сударя в создание без воли и ответственности, я камнем пошла на дно разума и утонула в доверии, которое питала к своему любовнику.
Когда он начал шлепать меня по ягодицам раскрытой ладонью, продолжая скользить пальцами другой руки вверх и вниз по моей мокрой, набухшей щели, я приняла это горячее, сладкое наказание вместе со скользким дразнящим удовольствием. Два этих ощущения носились вихрями вокруг и внутри меня. Резкий, обжигающий шлепок его раскрытой ладони по моей краснеющей плоти. Короткое погружение и дразнящее порхание его пальцев, трущих чувствительный набухший комочек моего клитора. Я хныкала от боли. Я стонала в экстазе. Я не могла различить, эти звуки.
Сударь погладил мои саднящие ягодицы.
— Теперь ты чувствуешь это, моя милая бунтарка? Сегодня ты принадлежишь мне. Я твой господин. Я твой воздух, твоя вода, твоя пища. Если ты хочешь кончить от моих рук, это случится, но когда я и только я решу.
Я покорно вздохнула. В моем замутненном сознании мелькнула мысль, что, если я сдамся слишком скоро, урок может закончиться; однако мне не стоило об этом волноваться. Ладонь Сударя снова опустилась на мои растревоженные ягодицы сильнее, чем прежде. Потом еще сильнее. Меня проверяли. Я оставалась расслабленной и покорной, принимая карающую порку без возражений и попыток уклониться.
Тогда Сударь начал доводить меня до оргазма, шлепая все жестче и жестче, и я охотно пошла у него на поводу. Я задыхалась, стонала и, наконец, закричала сквозь кляп на пике наслаждения, хотя при этом по щекам у меня катились слезы боли.
Моя покорность почему-то не удовлетворяла Сударя. Когда я со стоном обвисла в петлях, обессиленная оргазмом, он прорычал что-то резкое и сорвал путы с моих запястий. Я повалилась ничком на матрас, согнувшись в талии, по-прежнему держа руки над головой, как будто они все еще были там привязаны.
Сударь жестко вошел в меня сзади, вонзив член в мою исходящую соком, скользкую кунку одним сильным движением. Это резкое проникновение совпало с одним из кругов сладкой дрожи, которая до сих пор расходилась по моему телу, и я вскрикнула от изысканного наслаждения. Он задвигался жестко и быстро, и мои ноющие соски вместе с кольцами стали ерзать по покрывалу. Он трахал меня, и я вскрикивала снова и снова, но звуки моего наслаждения как будто освобождали в нем какую-то темную силу. Он сжал мои бедра стальными ладонями и стал врываться в меня еще резче, еще глубже. Стало больно. Его необузданность и моя боль уносили меня все выше.