Я судорожно сглотнула.
— Ч-член.
— Попробуй еще раз.
Я уняла дрожь в животе.
— Член.
Мне понравилось, как уверенно это прозвучало.
— Кунка.
Я лишь удивленно заморгала в ответ. Я никогда не слышала этого слова. Он улыбнулся. Его губы были идеальными. Я не могла отвести от них глаз.
— У меня член. У тебя кунка. Скажи «кунка».
Ах! Это название моих гениталий. Весьма неприличное слово, я поняла это без объяснений. Изгиб его рта подсказал мне: он хотел услышать от меня грязные слова.
Наконец вспышка привычной дерзости согрела мои трясущиеся руки. Я встретила его взгляд, облизала губы и, вспомнив об уловке Лебеди, понизила тон.
— Кунка, — произнесла я.
У меня получился почти стон.
Теперь пришла его очередь глазеть на мой рот. Я была этим весьма довольна, пока он не повысил ставки.
— Скажи «трахаться».
О боже. Теперь он по-настоящему непристоен. Я решительно вдохнула.
— Тр… — Еще глоток воздуха. — Тра…
Он насмешливо фыркнул:
— Не пройдет и ночи, как ты скажешь: «Трахни мою кунку своим членом». Ты будешь повторять это снова и снова. Ты даже будешь кричать это.
Черт! Признаюсь, у меня немного подогнулись колени, но я выровняла их силой воли и встретила его взгляд.
— В таком случае вам лучше не растрачивать ночь впустую, сударь, ибо на это может потребоваться немало времени.
В ответ он скользнул рукой мне под затылок и потянул за узел на шее. Я ахнула, когда шифоновая ночная сорочка сбежала с меня, как вода с обрыва. Я оказалась полностью обнаженной, мерцающей и бледной перед его одетой темнотой. Я быстро перебросила волосы вперед, чтобы они прикрыли груди, и сцепила руки перед гениталиями. Перед кункой…
Он долго молчал, не двигаясь, только смотрел на меня сквозь прорези в маске. Непроницаемый.
Ненавижу непроницаемость.
Абсолютная уязвимость больно ударила по моей уверенности и нервам, начисто отбив охоту дерзить. Я поджала хвост. Выяснилось, что я вовсе не такая храбрая и отчаянная, как мне казалось, когда я затевала это возмутительное мероприятие. Я была девушкой, практически девственницей, слишком испуганной, чтобы противиться бесцеремонному незнакомцу в маске, пожиравшему меня глазами.
Сцена тянулась целую вечность. Напряжение сделалось для меня невыносимым. Я не умею терпеть. Я беспокойно переминалась с ноги на ногу. Перебирала пальцами. Суетилась.
Он наблюдал за мной, скрестив на груди руки.
Наконец я не выдержала:
— Что вы разглядываете?
— Когда ты суетишься, у тебя соблазнительно подрагивают груди. Я просто наслаждался представлением.
