Насколько это было возможно, Линк разгладил бумагу, досадуя, что часть текста осталась безнадежно исковерканной. Он пробежал взглядом по старомодному письму и сразу понял, что это страница какого-то исторического документа, возможно, даже дневника.
Несколько слов из первого предложения — и глаза у Линка полезли на лоб.
Моего милого Роберта не интересовали восхитительно порочные практики, которые открыли мне ночи с Сударем, и я намеревалась найти нового любовника, который был бы гораздо смелее и предприимчивее.
Линк остановился. Он оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что рядом никого нет. Чем бы ни была эта чертова бумажка, тут явно какой-то секрет, иначе Мэллой не приходил бы сюда копировать ее. Он продолжил читать.
В конце концов я с распростертыми объятиями приняла распутность куртизанки Ласточки и уже не жила в мире Офелии Харрингтон. Это имя и связанная с ним предсказуемая жизнь умерли для меня. Я ни во что не ставила так называемую добродетель пристойности.
Линк сложил бумажку вчетверо, сунул ее в карман брюк и посмеивался про себя всю обратную дорогу в музей.
Мик забыл о городской жаре, как только нырнул в паб «Мэллойс». Как всегда, тесное заведение было погружено в прохладный полумрак, нарушаемый лишь сверкающей медью кранов, отполированным красным деревом стойки и начищенным до блеска зеркалом за ней.
Мик вдохнул, и ему показалось, что вместе с воздухом он втягивает в себя историю своей семьи. Вдруг он остановился. Что-то было не так.
Никто не встречал его.
Оглянувшись по сторонам, он увидел пару за крошечным столиком у витрины. Те не замечали никого, кроме друг друга, и пиво в их пинтах было почти нетронутым. Одинокий старичок, которого Мик никогда не видел раньше, сидел, сгорбившись, на табурете. Его одежда явно знавала лучшие времена.
А за барной стойкой никого не было.
Мик бросил свою пачку от «Сэр Спиди» на один из столиков и нырнул под крышку стойки. Он как раз надевал фартук, когда из вращающейся кухонной двери выскочила Эмили.
— Привет, Эм. Где…
— Я послала его в баню, — ответила Эмили, протягивая тарелку с яичницей и чипсами потрепанному посетителю. — Приятного аппетита, — пожелала она ему.
Старик набросился на угощение, как будто не ел неделю. Мику пришло в голову, что так оно, наверное, и есть.
Эмили повернулась к Мику, уперла руки в боки, поджала губы и спросила:
— Налить тебе пинту?
— Нет. Спасибо, ничего не надо, — ответил он, заметив про себя, что она так и не объяснила, куда подевался его брат.
