Лебедь наконец выдохнула. Потом по ее неземным чертам медленно поползла озорная улыбка.
— Ты повергнешь в хаос все на своем пути. Великолепно!
Я снова поклонилась.
— О, благодарю, миледи. Позвольте вернуть комплимент. Хотя я думаю, что вы вполне могли бы распустить волосы по плечам. Тогда образ феи, явившейся из некоего магического края, был бы абсолютным.
Лебедь подняла руку к своему роскошному шиньону.
— Правда? Просто распустить?
Я изобразила плотоядную улыбку.
— Как будто ты только что встала с постели.
— С твоей постели? — Она закусила губу. — О, они умрут.
Не давая себе времени опомниться. Лебедь выдернула шпильки из волос и убрала их в сторону. Запрокинув голову, она освободила бурлящую реку золота.
Я взяла две тонкие пряди с каждого виска и быстро собрала их на затылке в косу, переплетенную голубой ленточкой. Бутон белой розы, вытащенный из букета на столике и воткнутый в узел волос, дополнил иллюзию.
— Вот так, — проговорила я, весьма довольная плодом своих трудов. — Ты выглядишь словно дар богов. — Я прищурилась. — Или, быть может, подношение богам.
Лебедь состроила гримасу.
— Жертва на алтаре безумия Офелии.
Я ущипнула подругу.
— Молчи. Нервничать запрещено. У нас получится.
Она кивнула, потом сверкнула бесшабашной улыбкой.
— А если не получится, то, по крайней мере, мы до скончания века обеспечим лондонских сплетниц темой для разговоров.
— Именно. Все или ничего. — Я сняла свой плащ с зеркала, на котором тот болтался, и подала Лебеди ее шелковую накидку с горностаем. — Прошу вас.
Однако когда мы достигли подножия парадной лестницы, перед нами возник черный экипаж. Мы не разглядели на роскошных эбеновых дверцах ни инициалов, ни эмблемы, но то была не наемная коляска. Мы изумленно рассматривали карету, как вдруг дверца распахнулась, повинуясь движению чьей-то затянутой в перчатку руки.
— Леди, могу я предложить к вашим услугам экипаж?
Я взглянула в знакомое лицо под маской и почувствовала, как мое собственное расплывается в широкой улыбке.
Сударь.
