На несколько мгновений в воздухе повисло гнетущее молчание — Грейсон был мастером нагнетать напряженность. Один лишь грум оставался безучастным: подняв левое заднее копыто арабского скакуна, внимательно его разглядывал.
— Ты еще не закончил? — Почему‑то конюх раздражал Грейсона, как заноза в пальце.
— Одну минутку, ваша светлость, — спокойно ответил тот, не поднимая глаз, но не из почтения, а оттого что старательно изучал копыто.
Еще один повод уволить нахала: чересчур уж дерзок.
— И кто эта надменная высокородная дама, что нарушила наши планы? — спросил Майло, полируя ногти о сюртук.
— Дочь маркиза Брэди, леди Дженис, — ответил Ярроу.
— Леди Дженис? — На угрюмом лице баронета промелькнуло удивление, что было странно.
Пульс Грейсона участился.
— Что вас так удивило? Вы что‑то о ней слышали? Никто из нас ничего не знает о ней.
— Кроме того, что она средняя дочь маркиза Брэди, — вставил Ярроу.
— Я знаю, кто она такая, — проворчал Майло. — Правда, больше наслышан о ее старшей сестре, леди Чедвик. Однако ходят слухи… — Он умолк и рассмеялся.
— Выкладывайте, — приказал Грейсон.
Майло задумчиво поскреб висок.
— Мейфэрские кумушки — и моя мать в том числе — утверждают, что брат лорда Чедвика, Финниан Латтимор, перед тем как покинуть Англию, разбил сердце леди Дженис.
— Я об этом не слышал, — заметил Раунтри.
— Я тоже, — добавил Грейсон, — хотя хорошо помню Латтимора. Красивый бездельник.
— Как и большинство джентльменов, мы не знали об этой истории, поскольку редко бываем в курсе сердечных дел женщин, не правда ли? В особенности таких, что не пользуются особым вниманием в свете. Раз брат Латтимора женился на сестре леди Дженис, кто бы мог заподозрить что‑нибудь фривольное? Но, — Фолстафф окинул компанию похотливым взглядом, — кое‑кто утверждает, что отношения между ними были гораздо пикантнее, чем думают многие.
— То есть речь идет о… — подмигнул Ярроу с неестественным блеском в глазах.
— Ну да, — подтвердил Майло. — Говорят, он лишил ее невинности перед отплытием.
Мужчины — кроме Грейсона — разразились громким хохотом, герцог же почувствовал холодное удовлетворение. Он не осознавал, что возвел леди Дженис на некоего рода пьедестал, оттого что она ему отказывала, но, очевидно, так оно и было, а потому ощутил огромное облегчение, узнав, что она ничем не лучше его.
— Хитрая маленькая плутовка. — Его улыбка была явно фальшивой. — Отказывала мне на каждом шагу, словно она герцогиня, а я пустое место.
