Девушку удивило, что подобные суждения позволяет себе обычная сиделка.
— Неужели вы не позволяете ей даже прогуляться в саду?
Женщина отрицательно покачала головой:
— Она никогда не покидает эту комнату. Рас‑споряжение доктора.
— Это недопустимо. Я обязательно поговорю об этом с герцогом.
— Бог в помощь. Его с‑светлость с‑считает, что доктор прав. Он не хочет, чтобы она поранилась.
— И все равно я намерена поговорить с ним. А как насчет секретаря ее светлости? Он имеет здесь какое‑нибудь влияние? Кто отправил по почте письмо моей матери в Лондон?
— Ее с‑секретарь, — коротко рассмеялась сиделка, — это торговец рыбой, который приходит раз‑с‑с в неделю. Она платит ему, чтобы он отправлял ее пис‑сьма.
— Он приходит прямо сюда?
— Да. Ее с‑светлость заявляет герцогу, что ей необходимо время от времени обс‑с‑суждать рыбалку с‑со знающим человеком, и его с‑светлость разрешает, иначе ее с‑светлость начинает с‑сильно нервничать и поднимать шум. Она пос‑стоянно напоминает внуку, что рыбалка — излюбленное с‑семейное развлечение. Что его с‑собственный отец — ее с‑сын Рас‑с‑ссел — очень любил ловить рыбу, как и его с‑старший брат Эверетт. По нес‑скольку час‑сов в день они проводили в весельной лодке на пруду поместья. Она каждый раз‑с‑с повторяет эту ис‑сторию торговцу, но он только кивает, а затем забирает ее пис‑сьма и относит на почту. Но меня это с‑совершенно не касс‑с‑сается, это не мое дело.
— Очень хорошо, что вы так считаете, иначе она не смогла бы отправить письмо мне. Как вас зовут?
— Марта. Мисс‑с‑сис Марта Пул.
— Ну что ж, миссис Пул, если вы не пообещаете мне прямо сейчас, что станете сердечнее относиться к этой женщине, я немедленно отправлюсь к герцогу и потребую заменить вас. Более того: если вы не способны вызвать в своей душе хоть каплю теплых чувств к ее светлости, надеюсь, хотя бы сумеете сделать вид, что способны. И лучше бы вам проявить себя хорошей актрисой. Понятно?
Глаза сиделки широко раскрылись.
— Кто вы такая, чтобы разговаривать с‑со мной подобным образом?
— Я леди Дженис Шервуд, как вам отлично известно.
Миссис Пул сердито на нее посмотрела, но возражать не посмела.
Дженис окинула сиделку взглядом, полным холодной угрозы: так мама смотрела на всякое отребье, которое пыталось отпускать в их адрес сальные шуточки или еще как‑то задеть в ту пору, когда они были еще бедны. Таким же взглядом мама, уже будучи маркизой, ставила на место непокорных слуг, бестактных гостей или собственных детей.
