— Разумеется. Но у меня для вас записка. — Он вытащил из кармана сюртука сложенный квадратом листок бумаги. — Один из младших конюхов принес ее прошлым вечером кухарке, а та должна была передать вашей служанке, но мне удалось перехватить.
Его слова привели Дженис в замешательство, и еле слышно она переспросила:
— Записка?
Он вроде бы собрался передать листок ей — она уже подалась вперед, намереваясь его схватить, — но вдруг отдернул руку и рассмеялся, как шкодливый школьник.
Дженис постаралась не показать, как разочарована. Она не станет участвовать в его играх. Жизнь ее научила, что безразличие — лучший выход в подобных ситуациях.
— Я только пошутил, миледи. — Он смилостивился и передал ей сложенный клочок бумаги. — Вы должны это знать.
Ее сердце бешено забилось, когда она увидела свое имя, написанное знакомым почерком. Записка была от Люка, и она немедленно вернула ее герцогу:
— Я не намерена это читать!
Дженис обошла его, намереваясь уйти, но Холси язвительно спросил:
— Вы уверены?
Ее лицо вспыхнуло, но все же через плечо она крикнула:
— Да, совершенно уверена!
Она слышала, как он засмеялся и захлопнул за собой дверь библиотеки.
Что было в той записке? Ей до смерти хотелось это знать. И читал ли ее Холси? Несомненно. Вероятно, к тому же злорадствовал.
Дженис была так расстроена, что не заметила дворецкого, открывавшего парадную дверь.
В дверях стоял Люк с Эсмеральдой на руках.
«Силы небесные!» От его близости Дженис застыла как изваяние, так что Изобел даже налетела на нее сзади.
— Что вы себе позволяете? С каких это пор слуги пользуются парадным входом? — проворчал дворецкий.
«Люк».
Сердце Дженис едва не разорвалось от тоски по нему.
— Спросите собаку, — усмехнулся грум, но смотрел на Дженис. — Она скреблась в эту дверь, вот я и постучал. Было бы глупо хватать ее в охапку и обходить весь дом кругом.
— Ну, тогда ладно, — кивнул дворецкий. — Только поскорее убирайся отсюда.
Люк осторожно опустил Эсмеральду на пол, она резво перескочила порог и стремглав бросилась было прямо к Дженис, но Изобел успела ее подхватить на руки.
— Пойду отнесу ее к щенкам.
«Слава богу!» Дженис страшно не хотелось покидать черную мраморную плитку, на которой она стояла в данный момент, и Изобел, без сомнения, это знала.
Люк оперся рукой о дверной косяк и повернулся к дворецкому:
— Я ухожу, но, может, вы объясните, почему дверь в погреб с восточной стороны дома никогда не заперта? С чего бы это?
— А какое вам до этого дело? И что вы там делали? — надменно поинтересовался тот. — В любом случае там нет ничего ценного. Мы пользуемся другим погребом, с южной стороны, и всегда его запираем.
